В то время как узбекские элиты проходят через посткаримовский переходный период, казахстанские власти взялись за обширные перетасовки в правительстве. Их трактуют как подготовку к передаче власти в стране.
Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев одиноко помолился на могиле Ислама Каримова и после произнес эмоциональную речь о президенте Узбекистана, с которым на протяжении трех десятилетий его связывали турбулентные рабочие отношения. Наблюдая за кончиной Каримова, как Назарбаев может не думать о собственной личной и политической смертности? Неужели его никак не задел вид скорбящей семьи Каримова и отсутствие Гульнары, которой не позволили прийти на похороны своего отца?
Анализ региональной политики через призму коллективных режимов, доминируемых авторитарными элитами с непрозрачными транснациональными бизнес-интересами, может быть правильным в конечном счете, но не учитывать полный охват понимания, восприятия и осуществления власти в Центральной Азии. Это личностное измерение становится тем более важным в изучении эры стареющих лидеров, отражая процессы, через которые власть передается в государствах региона. Последнее предположение может подкрепиться недавним развитием политических событий в Казахстане.
В то время как узбекские элиты проходят через посткаримовский переходный период, казахстанские власти взялись за обширные перетасовки, официальным поводом для которых называют необходимость провести экономику страны через затянувшийся кризисный период. В процессе того, что только, как кажется, стало последней версией игры в музыкальные стулья, ставшей определением казахстанской элитной политики, Бакытжан Сагинтаев стал премьер-министром, заменив Карима Масимова, который, в свою очередь, возглавил КНБ. Назначение долгосрочного высокопоставленного кадра Имангали Тасмагамбетова на должность заместителя министра и направление старшей дочери Назарбаева Дариги на должность сенатора завершило список ключевых передвижений, тогда как ряд других менее значительных назначений и увольнений последовало традициям нестабильности, пропитавшей межэлитные отношения в последние годы.
Ряд назначений 8–13 сентября заложил путь для постназарбаевского перехода, расставив по местам правительственную команду, которая, скорее всего, сможет провести передачу власти после добровольного ухода президента с должности, который может произойти в течение ближайших месяцев.
И хотя этот радикальный взгляд на казахстанские перестановки может быть всего лишь спекуляцией, стечение двух ключевых обстоятельств — и длительное наблюдение за Казахстаном — убеждает в том, что эта реорганизация правительства является более чем простой рутиной. Время ее проведения, пожалуй, является самым наглядным из этих обстоятельств.
Менее двух недель отделяют похороны Ислама Каримова и назначение Сагинтаева на должность премьера. Сагинтаева готовили на высокопоставленную должность как минимум в течение года, делая его приход к власти почти одновременным с подъемом Шавката Мирзияева к вершине посткаримовского Узбекистана более чем простым совпадением. Скорее наоборот, это кажется решением, направленным — более или менее явно — на открытие новой эпохи. Назарбаев, возможно не случайно, использовал то же самое выражение — новое поколение лидеров, — чтобы определить как появление режима Мирзияева в Узбекистане, так и недавно назначенное правительство Казахстана. Поездка Назарбаева в Самарканд и вероятное осознание того, что его время у руля беспощадно подходит к концу, могли убедить президента Казахстана предать огласке ряд межэлитных соглашений, достигнутых в последние 12–18 месяцев. Назначение Дариги Назарбаевой в сенат может стать частью этих соглашений.
В постсоветской авторитарной политике Центральной Азии было мало места для случайных совпадений. По мнению экспертов, региональные режимы заимствуют опыт друг у друга, продвигая региональное распространение авторитарной практики. Можно ли категорично исключить, что эти режимы также перенимают друг у друга краткосрочные технологии власти, в особенности такие важные, как передача власти? Нахождение ответа на этот вопрос указывает на второе обстоятельство, которое убедило нас в исключительности недавних казахстанских перестановок.
Что бы мы ни думали о переходе власти в Узбекистане, этот процесс является — как минимум по сегодняшний день — очень упорядоченным. Его адаптация к казахстанскому ландшафту, как уже начали признавать некоторые официальные источники массовой информации, может способствовать укреплению местной стабильности в трудное время возможного ухода с должности «первого президента». Заранее подготовленные переходы в этом смысле становятся частью сохранения режима, так же как назначение переходного правительства сейчас является эффективным способом справиться со сменой лидерства в будущем. Так же как посткаримовский Узбекистан возглавил кандидат с потенциалом привлекательности в связи со своим авторитетом (Мирзияев), поддерживаемый серым кардиналом за кулисами (Рустам Иноятов), недавние перестановки в Казахстане вывели на сцену премьер-министра с безупречным этническим профилем (Сагинтаев), чьи функции подкрепляются очевидно железным альянсом с руководителем КНБ (Масимовым). Установление переходного двоевластия — которое, по нашему мнению, примет удобную националистскую повестку дня — характеризует как узбекский переход, так и эти правительственные перестановки в Казахстане. Точно так же прошел переход власти в 2006–2007 годах при появлении режима Бердымухамедова в постниязовском Туркменистане. Таким образом, совмещение президентских кандидатов с привлекательным профилем с теневыми властными фигурами может быть центральноазиатским решением политической головоломки, связанной с переходом власти от первого поколения постсоветских президентов.
Дополнительные элементы, указывающие на исключительную природу казахстанских перестановок, заключаются в биографии новых лидеров, обстоятельствах их прихода к власти и ряде других движений элиты в сентябре. Возможно, самым интригующим из них является назначение нового председателя Центральной избирательной комиссии (ЦИК).
Назначение Бакытжана Сагинтаева на должность премьер-министра 8 сентября вряд ли кого-то удивило. На протяжении 2016 года казахстанская пресса всё больше писала о его деятельности в качестве заместителя премьер-министра. Он сообщил об ухудшающейся экономической ситуации в стране, но также о торговле с Китаем, транскаспийском торговом коридоре с Украиной в обход России, помощи Кыргызстану и Таджикистану, сельском хозяйстве, новом каспийском порте и других вопросах. Сообщения в прессе о его работе, как кажется, направлены на показ глубины знаний Сагинтаева.
Он также служил заместителем директора проектов «ЛУКОЙЛ-Нефтегазстрой» в Казахстане и входит в совет директоров госкомпании «Казатомпром». Он был акимом Павлодарской области и министром регионального развития, а также являлся заместителем председателя и членом политического совета партии «Нур Отан».
В мае 2016 года Сагинтаева избрали председателем Земельной комиссии, созданной для снятия напряжения после принятия противоречивого земельного кодекса. Протесты против этого закона стали редким моментом видимой нестабильности в довольно мирных отношениях между казахстанской властью и обществом. Назначение Сагинтаева на должность председателя показало, что его готовят к ключевой роли в подготовке ответа режима на этот кризис. В связи с этим назначение Сагинтаева премьер-министром стало вполне естественным заключением его подъема во власти.
Супруга Бакытжана Сагинтаева Галия является дочерью Каратая Турысова — высокопоставленного чиновника в Советском Казахстане в 1980-х годах. В то время Турысов был наставником Назарбаева. После независимости Назарбаев назначил Турысова на должность министра туризма и спорта (1991–93) и руководителем ЦИК (1993–95).
Карим Масимов стал новым председателем КНБ. Он уже работал в органах КГБ в советское время и в КНБ после обретения независимости, поэтому его назначение является возвращением к его бывшей профессии, в этот раз в самой высшей должности. Его первым заместителем в КНБ является Самат Абиш — племянник Назарбаева. Мы слышали много слухов о том, что за кулисами повседневной деятельностью органа продолжает руководить бывший его начальник Владимир Жумаканов. Причиной назначения Масимова в этом случае может быть его давняя лояльность Назарбаеву, который, возможно, видит его роль в качестве инструмента сбалансирования ряда межэлитных трений.
Дарига Назарбаева 13 сентября стала депутатом сената. Пока она — всего одна из 47 депутатов верхней палаты, но высказываются предположения, что в конце концов она может стать председателем сената парламента, который становится исполняющим обязанности президента в случае невозможности выполнения последним своих функций. Однако мало кто видит ее в качестве наследника своего отца, хотя, скорее всего, она будет занимать высокопоставленную должность в правительстве после ухода Назарбаева с поста президента.
Также одним из определяющих назначений может быть перевод Берика Имашева с должности министра юстиции на должность председателя ЦИК. Подобные переводы — не новость в Казахстане. В 2005 году его прошел Оналсын Жумабеков, а Загипа Балиева перешла с должности председателя ЦИК на должность министра юстиции. Дочь Берика Имашева Аида, по чистой случайности, замужем за Нурали Алиевым — старшим сыном Дариги Назарбаевой. Сообщалось, что Дарига не присутствовала на их свадьбе. В то же время в Казахстане не намечается проведения выборов до 2020 года, когда должны будут состояться выборы президента.
Многие считают, что Назарбаев будет оставаться президентом до самой своей смерти, подобно Гейдару Алиеву, Сапармурату Ниязову и Исламу Каримову. Тем не менее стоит заметить, что даже если он добровольно уйдет с поста, то он всё равно будет иметь значительную власть и влияние.
Изменения в Конституцию в 2000 и 2010 году гарантируют права «Первого президента Республики Казахстан» в таком масштабе, что Назарбаев, по сути, будет возглавлять страну даже после ухода с должности. Изменения и дополнения к закону «О первом президенте Казахстана — Лидере нации» дают Назарбаеву право обращаться к народу Казахстана, парламенту, подразделениям правительства и официальным лицам по вопросам «строительства государства, внутренней и внешней политики и национальной безопасности». Он также являлся бы членом Конституционного суда и Совета безопасности. Помимо этого, ему предоставляется защита от оскорбления, расследования и судебного преследования, защита его финансовой и банковской информации как ему самому, так и членам его семьи.
Вопрос его наследия является ключевым в любых предположениях о его добровольном уходе с должности. При Назарбаеве Казахстан существенно увеличил свой энергетический сектор, стал ведущим экспортером зерна и самым крупным добытчиком урана в мире. Уровень жизни в стране существенно улучшился, далеко опередив уровень жизни ее центральноазиатских соседей. Назарбаев считает себя лидером нации, многие могут обоснованно сказать, что он руководил созданием успешной страны.
В годы после Жанаозенских событий, однако, этот имидж успеха стал постепенно размываться. Казахстанская политика стала более авторитарной, а экономика начала сокращаться под двойным ударом быстрого коллапса нефтедобычи и сокращения нефтяных доходов. Уровень жизни снижается и увеличивается разрыв между городом и селом. Его наследие сейчас может оказаться под угрозой.
Эмоциональная волна, поднявшаяся после смерти Ислама Каримова, создала ряд политических обстоятельств, в которых добровольный уход из власти Нурсултана Назарбаева закрепил бы его репутацию, как дома, так и за рубежом, как в ближайшем будущем, так и в истории. Законодательство в Казахстане спроектировано на сохранение президентской власти даже после добровольного ухода с президентской должности. Глядя на казахстанский переходный период с этой точки зрения и учитывая, что (относительно) более молодая элита неизбежно поднимается, перестановки в сентябре кажутся более чем простой рутиной.
Материал подготовлен с участием корреспондентов Азаттыка. Перевела с английского Анна Клевцова.
Радио Азаттык, 26.09.2016
