Смертоносное подавление президентом Токаевым восстания в январе 2022 года отодвинуло на второй план бывшего лидера Нурсултана Назарбаева, заставило Китай насторожиться и укрепило позиции России.
В двух словах
- Подавление восстания президентом Токаевым оставляет его в долгу перед Кремлем.
- Казахстанская модель «авторитарной модернизации» потерпела серьезную неудачу
- Влиянию Китая нанесен удар, в то время как западные фирмы могут уклоняться
Это наш второй репортаж из двух частей о восстании в Казахстане. Наш первый отчет, посвященный внутриполитической ситуации в Казахстане и ее последствиям для России, можно найти здесь .
В Казахстане новый год начался с жестоких социальных протестов, в результате которых, по официальным данным, погибло не менее 227 человек , прежде чем демонстрации были окончательно подавлены 11 января 2022 года. производственных площадей в бывшую столицу Алматы правительство ответило жесткими репрессиями и беспрецедентным призывом к вмешательству российских вооруженных сил . Хотя порядок был быстро восстановлен, события могут вызвать глубокую геополитическую трансформацию Центрально-Азиатского региона.
Спусковым крючком стало подорожание сжиженного нефтяного газа, которым многие казахстанцы пользуются вместо более дорогого бензина. Хотя в ответ правительство быстро отменило повышение цен, оно не смогло предотвратить превращение первоначального взрыва гнева в более широкий народный протест против коррупции, бедности, инфляции и социальной несправедливости.
Важность этих событий заключалась в том, что протестное движение захватили сторонники бывшего президента Нурсултана Назарбаева, в том числе его богатые племянники со связями, один из которых был заместителем главы службы безопасности. Это привело к тому, что протест превратился в попытку государственного переворота против правительства, что, вероятно, спровоцировало призыв правительства к военному вмешательству России.
Без постороннего вмешательства
Первоначальные реакции подчеркивают, что это произошло совершенно неожиданно. В то время как российская реакция состояла в том, чтобы осудить это как цветную революцию, спонсируемую извне, американцы предупредили, что, как только российские войска прибудут, они никогда не уйдут. Оба оказались неверными. Доказательств вмешательства извне нет, а российские войска ушли через 10 дней.
Кризис был подобен извержению вулкана в результате высвобождения давления, которое накапливалось долгое время.
Кризис был подобен извержению вулкана в результате высвобождения давления, которое накапливалось долгое время. Именно то, как это давление было снято и сдерживалось, предполагает, что может появиться принципиально новая игра.
Результат был связан с тремя зловещими первыми. Одним из них был дерзкий ответ президента Касым-Жомарта Токаева на обычные международные призывы к умеренности. Его публичное заявление о неприемлемости переговоров с бандитами и террористами, возможно, не вызвало большого удивления. Но его указание силам безопасности стрелять на поражение без вопросов было драконовским ответом, который, должно быть, произвел впечатление даже на таких людей, как Александр Лукашенко, мастер репрессий в Беларуси.
Второй – обращение за помощью к Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Устав созданной в 1992 году в качестве партнера НАТО под руководством России предусматривает взаимную защиту от внешней агрессии. Никаких вмешательств для обеспечения внутреннего порядка не предпринималось. Случай с Казахстаном предполагает, что Кремль теперь может искать более сильную роль в поддержании порядка в том, что он называет своей «сферой привилегированных интересов».
В-третьих, Китай быстро согласился на российскую интервенцию, не оставив Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), которая рассматривалась как основная арена для сотрудничества в области безопасности в Центральной Азии. Уступчивость Пекина была важна.
Сочетание этих трех первых признаков говорит о том, что у российского президента Владимира Путина есть все основания быть довольным. Россия укрепила свою роль регионального гегемона и создателя королей, а жестокие репрессии в Казахстане посылают сильный сигнал оппозиционным движениям в других странах. Оба представляют собой важные непредвиденные выгоды. Тем не менее, две дополнительные причины предполагают, что за это тоже может быть цена.
Один касается передачи власти , организованной в 2019 году, когда г-н Токаев был возведен на пост президента. Это стало возможным благодаря решению Президента Назарбаева уйти в отставку на свой церемониальный пост «отца нации» (должность, созданная в 2010 году). Такие жесты, как переименование столицы Астаны в Нур-Султан, свидетельствовали о том, что он продолжит оказывать влияние. Сейчас он выпал из поля зрения общественности. Подразумевается, что если бы президент Путин собирался уйти в отставку, когда истечет срок его полномочий в 2024 году, вероятность смены власти в России сейчас значительно уменьшилась.
Во-вторых, если г-н Назарбаев больше не правит за кулисами, это будет серьезной трансформацией. Впервые избранный в 1991 году, он был самым верным союзником Кремля и доверенным лицом в его усилиях по региональной интеграции. Вопрос о том, проявит ли президент Токаев такую же ловкость в управлении внешними связями, остается открытым. Учитывая географическое положение Казахстана и его нефтяное богатство, вопрос о том, кто формулирует политику в Нур-Султане, имеет большое значение.
Наследие Назарбаева отклеилось?
Наследие эпохи Назарбаева, которое сейчас может развалиться, состояло из трех основных компонентов.
Прежде всего, это успешный раздел трофеев от добычи нефти и газа. Это обеспечивало стабильность среди хищнических элит и в то время считалось достаточно прочным, чтобы обеспечить упорядоченную передачу власти. Если интересы, аффилированные с кланом Назарбаева, сейчас проиграли в игре за власть, то это будет отыгрываться и в перераспределении трофеев.
Россия укрепила свою роль регионального гегемона и создателя королей.
Во-вторых, президенту Назарбаеву удалось сохранить хорошие отношения с Китаем. Это повлекло за собой преодоление растущего недовольства населения различными вопросами, от жесткого китайского присутствия в Казахстане до репрессивной политики Пекина в Синьцзяне, которая затронула не только уйгуров, но и этнических казахов.
В-третьих, ему удалось поставить этнических казахов на высшие официальные посты, не противодействуя многочисленному меньшинству этнических русских, которые привыкли занимать такие посты. И ему удалось отвести российские угрозы «украинского» сценария. Среди населения северной части Казахстана преобладают этнические русские, и русские националисты уже давно призывают к «возвращению» этих территорий России, так же как Кремль в настоящее время угрожает аннексировать Донбасс в Украине.
Сценарии
То, как преобладал президент Токаев, имеет два потенциальных геополитических ответвления.
Во-первых, чистка в коридорах власти нанесла удар по китайскому влиянию. Одной из главных жертв репрессий стал Карим Масимов . Бывший сторонник Назарбаева, он занимал пост премьер-министра и ключевого связного с Китаем. Сейчас он находится в тюрьме по обвинению в государственной измене. Во-вторых, чистка заблокировала стремление оппозиции мобилизовать радикальные исламистские группы против режима. Цена, которую президенту Токаеву придется заплатить за эти достижения, заключается в том, что он теперь находится в закладной у Кремля.
Глядя на более широкие геополитические последствия, главная особенность касается будущего авторитарной модернизации. Развитие рынка при таком правлении добилось огромных успехов в таких странах, как Тайвань и Южная Корея, где рост материального благосостояния привел к требованиям важных демократических ценностей, таких как подотчетное правительство, свобода слова и уважение прав человека, включая права на собственность и свободу ассоциаций.
Многие также отмечают, что экономические достижения Китая были отмечены, несмотря на коммунизм, предполагая, что появление богатого среднего класса снова будет связано с требованиями большей демократии. Что бы из этого ни вышло, между Китаем и постсоветским миром есть важная связь. В обоих случаях перспективы сочетания авторитарного правления с позитивным рыночным развитием основаны на поддержании хороших отношений с рыночной экономикой на Западе.
Пример России служит иллюстрацией. При раннем путинском режиме западные наблюдатели были настолько очарованы потенциалом роста российской экономики, что закрывали глаза на усиливающийся авторитаризм президента Путина, эвфемистически именуемый «демократическим отступлением». Поскольку такие надежды не оправдались, амбиции других бывших советских республик играть в балансирующую игру между Россией и Западом также ставятся под сомнение.
Выдающимся примером является Украина, где политические элиты провели первое десятилетие независимости, борясь за то, ассоциироваться ли с Россией или с Западом. Эта борьба разрешилась в 2014 году, когда «Революция достоинства», которая побудила поддерживаемого Кремлем президента Виктора Януковича искать изгнания в России, взяла курс на Запад. Затем последовало российское вторжение и аннексия Крыма, за которым последовала военная интервенция на Донбассе, завершившаяся открытой войной в феврале 2022 года.
Беларусь еще дольше была вовлечена в подобные игры по балансированию России и Европы, что вызывало растущее раздражение с обеих сторон. Она закончилась кроваво в 2020 году, когда сфальсифицированные выборы вызвали массовые протесты, на которые последовали массовые репрессии, что привело к полному разрыву отношений с Западом. С тех пор Беларусь аккуратно перешла на сторону России, предложив свою территорию в качестве стартовой площадки для вторжения в Украину.
Казахстан предлагает похожую, но все же принципиально другую историю.
Это похоже на поддержание отношений со всеми основными внешними силами. Тем не менее, он отличается тем, что не натравливал стороны друг на друга. Стратегия заключалась в том, чтобы поддерживать дружбу со всеми сторонами : сотрудничество в области энергетики с Западом, сотрудничество в области безопасности с Россией и инвестиции в инфраструктуру из Китая. Путь вперед не означает полного разрыва с этой традицией, но он, вероятно, будет склоняться в сторону усиления российского влияния.
В эпоху Назарбаева Казахстан был источником позитивных новостей, политической стабильности и быстрой модернизации. Частично это было обусловлено прибылью от добычи нефти и газа, а также китайскими инвестициями в инициативу «Один пояс, один путь». Но более важным в долгосрочной перспективе было то, что правительство проводило реформы, направленные на улучшение управления.
В 2015 году он принял программу институциональной реформы, которая стала известна как «программа правительства Сингапура». Это отражало стремление импортировать хорошее управление из Сингапура, где авторитарное правление сочеталось с поразительными экономическими показателями. Более поздним проявлением того же стало объявление в сентябре прошлого года о сотрудничестве с Сингапуром по созданию кластера «умных городов» (проект G4 City) вокруг Алматы.
Главной угрозой реализации этого позитивного сценария является валовое неравенство доходов. Поразительные нефтяные богатства Казахстана сосредоточены в руках небольшого числа людей, в основном связанных с кланом Назарбаева, в то время как многие в стране с населением 19 миллионов человек остаются крайне бедными.
Недавнее восстание показало, насколько взрывоопасной стала ситуация.
Когда вспыхнуло насилие, первой реакцией президента Токаева было обещание экономических и политических реформ, которые повлекут за собой контроль над ценами, диалог с обществом и меры по предотвращению местных «неполадок». Но когда он переключился на «стрелять на поражение», об этих обещаниях быстро забыли. Альтернативный сценарий, который может сейчас развернуться, предполагает развитие, при котором Казахстан будет обязан Кремлю и российской модели управления.
Это не только насторожит Китай. Это также подпитает антироссийские настроения и усилит опасения по поводу «украинского» сценария территориальных претензий России. Российское вторжение усугубит эти опасения. Крупное столкновение между Россией и Западом может также спровоцировать шаги по вытеснению западных нефтяных гигантов из Казахстана, поскольку они уже были вытеснены из России.
Важным признаком того, что сдвиг все еще может быть постепенным, является то, что племянник г-на Назарбаева, Самат Абиш, также причастный к перевороту, остается на свободе. Хотя это говорит о том, что между кланами могла быть достигнута договоренность, события показывают, что у Казахстана гораздо меньше шансов добиться успеха в авторитарной модернизации.
