Курс на усиление личной власти идет вразрез с национальными интересами страны.
Разговоры о том, что осенью в Казахстане что-то будет, ходят давно. Правда, вначале предполагали, что речь идет о досрочном роспуске парламента и выборах, по итогам которых высший законодательный орган страны станет двухпартийным. Косвенным подтверждением тому служила аномальная активность некоторых оппозиционных сил, пытающихся любым способом объединить демократический лагерь под предлогом того, что на выборах надо выступать единым кулаком. А также проговорки отдельных экспертов, политологов, политиков проназарбаевской ориентации.
В качестве аргументов в пользу досрочных парламентских выборов также назывались предстоящее председательствование Казахстана в ОБСЕ и невыполнение нашей страной обязательств, данных министром иностранных дел на мадридской встрече, – мол, двухпартийный парламент позволит значительно снизить критику в адрес Астаны и улучшить ее международный имидж. Однако недавно появилась новая версия.
Якобы Назарбаев и его политические советники решили снять с повестки дня главный вопрос, раскалывающий казахстанскую элиту, – кто будет преемником первого президента, путем введения института пожизненного президентства. Но поск1ольку для этого необходимо внесение принципиальных изменений в Конституцию страны, то придется провести общенародный референдум.
Три аспекта темы
Так как сегодня принятие политических решений в Казахстане монополизировано узкой группой лиц, а подавляющее большинство граждан выступают или статистами, или исполнителями политической воли олигархической верхушки, то возможно любое развитие событий: и досрочные парламентские выборы, и референдум, и поправки в Основной закон, и ничего вообще.
Гражданское общество, которое могло бы воспрепятствовать очередному усилению единовластия Нуреке, слишком слабо, а протестные настроения еще не приобрели того размаха, жесткости и направленности, чтобы реально угрожать политическому режиму. Поэтому вполне можно было бы расслабиться в ожидании решения Астаны, но раз уже тема поднята и оказалась в эпицентре внимания, есть смысл ее рассмотреть подробнее.
Перескочим через вопрос о юридической и политической возможности назначения и проведения референдума об изменении Конституции страны и введении пожизненного президентства для Нурсултана Абишевича. С юридической точки зрения все в руках Назарбаева – от парламента и Конституционного Совета до Генпрокуратуры и Министерства юстиции. С политической – никто и ничто не мешает сделать это, даже предстоящее председательствование в ОБСЕ и мнение международной общественности, что глава государства продемонстрировал, подписав скандальный закон об обуздании казахстанского сектора Интернета.
Поэтому рассмотрим тему в трех аспектах. Первый – целесообразности, но, конечно, не для Казахстана, а лично для первого президента и тех политических сил, которые его поддерживают. Второй – эффективности предполагаемого референдума в условиях нынешнего экономического и политического кризиса. И третий – того, насколько столь неординарное политическое решение Назарбаева, если, конечно, он его примет, соответствует его политическим привычкам, методам или, я бы даже сказал, почерку.
Конечно, могут быть и другие подходы, но в силу ограниченности газетных площадей приходится на чем-то экономить.
Раскол в опоре
Начнем с целесообразности. В условиях современного Казахстана основным участником политического процесса является элита. Именно она больше всего выиграла от приобретения независимости, приватизации госсобственности, формирования рыночной экономики, назарбаевской социальной и экономической политики докризисного периода. И именно она до недавнего времени являлась главной социальной опорой Нурсултана Абишевича.
Однако последние годы в элите, в первую очередь в ее верхушке, идет сильный раскол. Он вызван как объективными, так и субъективными причинами.
Но для Назарбаева, привыкшего верить только себе и силе (неважно, в какой форме – административной или денежной – она реализуется), общающемуся с относительно узким кругом лиц, испытывающему проблемы с достоверностью попадающей к нему информации в силу закрытости каналов доставки и заинтересованности ее носителей, более видны субъективные вещи.
Поэтому, скорее всего, первый президент искренне считает, и в этом его наверняка убеждает ближайшее окружение, что все дело в том, что кое-кто из его приближенных рвется к власти и поэтому обостряется внутриполитическая борьба между кланами. Именно эту особенность, ее можно даже назвать слабостью первого президента, используют некоторые лица, оказавшиеся в последние годы в фаворе, чтобы манипулировать Назарбаевым.
Благодаря тому что они смогли доказать или придумать угрозу лично самому Нурсултану Абишевичу со стороны того же Рахата Алиева, глава государства отдал бывшего зятя на «съедение» его политическим противникам. Это означает, что глава государства вполне может решиться на введение института пожизненного президентства для себя, чтобы утихомирить кланы и ослабить их противоборство путем снятия с повестки дня вопроса о своем преемнике.
Президент «разошелся» с элитой
Что касается эффективности общенародного референдума, то нет смысла спорить, сможет ли Астана провести его – конечно, сможет. В условиях монопольного контроля над главным и наиболее массовым СМИ – телевидением, верхушечности демократических политических партий, которые не обладают развитой сетью первичных партийных организаций на местах, всесилия госаппарата и забитости – пассивности подавляющего большинства граждан референдум обречен на успех.
Пусть и не с 91-процентной результативностью, но даже если к урнам придет треть населения и еще за треть добросят бюллетени, то за пожизненное президентство Назарбаева «проголосует» квалифицированное большинство казахстанцев, имеющих право голоса.
Однако не все так просто, как кажется на первый взгляд. Дело в том, что генеральный курс первого президента и основной интерес казахстанской элиты с некоторых пор расходятся и ножницы между ними становятся все более заметными.
Если для Нурсултана Абишевича главное – удержать единоличную власть и сохранить управляемость, то для элиты настал период, когда она более всего заинтересована удержать свою собственность и обеспечить свою безопасность. Но именно этого действующий глава государства не может обеспечить. Потому что действия строго в рамках закона резко ограничивают его возможности «отвести любого за руку в суд» и, соответственно, манипулировать и балансировать между группами влияния. А необходимость опираться на отдельные группы вынуждает его давать санкции на новые переделы собственности и сфер влияния в их пользу. В результате происходит то, что происходит.
Но если раньше инциденты исчислялись десятками, не слишком часто доходили до суда, а использование спецслужб в качестве инструмента расправы было относительной редкостью, то теперь количество межэлитных стычек возросло до сотен и тысяч, суд и правоохранительные органы стали стандартным инструментом разрешения конфликта интересов. Причем на всех уровнях: потому что куда конь с копытом, туда и рак с клешней. Но вряд ли это видит и понимает Назарбаев. В силу своего политического опыта, привычки манипулировать людьми и постоянно искать баланс между группами влияния глава государства намного лучше видит политические фигуры, нежели политические процессы. А посему обречен на непонимание именно процессов.
В результате происходит заметное ослабление политического режима, личной власти и авторитета первого президента. Причем не только в бизнес-кругах и среди интеллигенции, но и в госаппарате. Ощущая это, Назарбаев ищет выход и находит его в развертывании репрессий против элиты, в первую очередь ее самой радикальной, самостоятельной, продвинутой части.
Он не первым встает на этот путь, именно таким способом действовали Иосиф Сталин и Мао Цзэдун. Но против Назарбаева играют время и обстоятельства – на дворе начало XXI века, а не середина ХХ. И Казахстан – не Советский Союз или Китайская Народная Республика, выстоявшие в ходе длительной, тяжелой, болезненной гражданской войны и живущие в режиме военного лагеря, окруженного со всех сторон более мощными противниками.
В этих условиях всенародный референдум о введении института пожизненного президентства для Назарбаева решит его частные проблемы: снимет с повестки дня задачи выбора преемника, обеспечения выполнения им гарантий личной безопасности первому президенту и его близким, упростит политический цикл. Но не решит коренной проблемы «новых казахов», казахстанской элиты – получения гарантий неприкосновенности их собственности и личной безопасности.
Ход на опережение
И в завершение коснемся политического почерка Нурсултана Абишевича или того, насколько проведение референдума о внесении принципиальных поправок в Конституцию страны, предусматривающих введение пожизненного президентства, соответствует его предыдущей практике, применяемым политтехнологиям.
Здесь ответ может быть только утвердительный. Во-первых, Назарбаев уже использовал всенародный референдум для продления полномочий. Во-вторых, в кризисных и предкризисных ситуациях глава государства всегда предпочитал идти на опережение, в том числе назначая досрочные выборы самого себя, как это случилось в 1999-м и 2005 годах.
В-третьих, у Назарбаева не остается большого выбора, поскольку экономическая ситуация в стране ухудшается – об этом свидетельствуют широковещательные и максимально оптимистические заявления высоких должностных лиц и манипуляции со статистическими данными. Все они явно предназначены для того, чтобы вселить уверенность в сограждан, из чего можно сделать вывод: ситуация аховая как никогда.
В подобных условиях несменяемость президента должна рассматриваться Нурсултаном Абишевичем и его ближайшим окружением и советниками как необходимое и предварительное условие обеспечения управляемости страной в условиях нарастающего социально-экономического кризиса, способного в любой момент перейти в кризис внутриполитический.
Не в референдуме дело
Все вышесказанное отнюдь не означает, что страна непременно получит осенью референдум. Политическая логика тем и отличается от логики научной, что реализуется в рамках возможного, а не разумного. Можно даже предположить, что утечки, допускаемые представителями назарбаевского лагеря, делаются специально, чтобы оценить реакцию общества на какие-то варианты действий. Или, наоборот, являются отражением каких-то дискуссий и перебора решений в окружении первого президента.
В данном случае важно другое – генеральный курс Назарбаева на усиление личной власти, которая представляется ему единственно возможным способом обеспечения управляемости страной в условиях кризиса, противоречит не только национальным интересам Казахстана, но и групповым интересам элиты. Фактически последняя заинтересована в том, чтобы в стране победила буржуазно-демократическая революция. Та самая, что началась в феврале 1917 года, и развитие которой было прервано Великой Октябрьской революцией и советской властью.
Что касается двадцатилетнего периода правления Нурсултана Назарбаева в Казахстане, то его можно ценить как переходный период от авторитаризма и в экономике, и в политике, характерного для СССР, к авторитаризму в политике при преобладании в экономике рыночных начал. Теперь осталось завершить цикл и привести политическую надстройку к демократической форме, более соответствующей рыночной экономике, – именно это требование и выдвигает сегодня наиболее радикальная часть элиты, объединившаяся в свое время в рамках «Демократического выбора Казахстана», а теперь разбежавшаяся по партийным квартирам.
Проблема же первого президента заключается в том, что благодаря экономическому и финансовому кризису, усилившемуся произволу спецслужб и неспособности самого Назарбаева выдвинуть новые идеи, способные стать материальной силой, требования реформ поддерживает большая часть элиты. Пока молча, пока пассивно. Но именно это кардинальным образом меняет баланс сил.
Возможно, будет достаточно непринципиальной ошибки первого президента или его клевретов, промаха администрации или правительства, чтобы режим рассыпался в прах, как это случилось с царским режимом в 1917 году и коммунистическим режимом в 1991 году. Вопрос – когда это случится?
Меньше знают – лучше спят
Ничего плохого в монопартийной системе нет, так как она не будоражит общественное мнение и не создает какие-то прецеденты, которые требуют вмешательства общественности на кардинальном уровне, сказал во вторник на специальном брифинге, посвященном итогам деятельности за первое полугодие, директор Института парламентаризма НДП «Нур Отан» Болат БАЙКАДАМОВ. «Оценки монопартийного парламента разные. Кто-то считает, что монопартийный парламент для Казахстана – единственная возможность преодолеть то историческое отставание, которое существует в постсоветских странах, которые должны включиться в плюралистическое общество, а кто-то считает, что наша страна имеет достаточную историю, чтобы преодолеть монопартийное ориентирование и выйти хотя бы на двухпартийную основу своего законотворческого органа»,– приводит слова г-на директора агентство Казинформ.
