Действующие разрозненно и хаотично национал-патриотические силы Казахстана вдруг разом превратились в мощный кулак, отрабатывающий с подачи власти удары по ее заклятым друзьям – партнерам по интеграционным объединениям.
И все благодаря координатору экспертной платформы "Большая Евразия" Сергею Масаулову, который на полном серьезе заявил: "В Казахстане реализуется вариант "государственного" национализма, являющегося продуктом рефлексии национальных интересов в процессе строительства национального государства".
Выводы, мягко говоря, спорные (желающие могут ознакомиться с ними на сайте ИАЦ по изучению общественно-политических процессов на постсоветском пространстве. Но в то же время заставляющие еще раз задуматься о роли национал-патриотического движения в строительстве национального государства.
Замир Каражанов, политолог: "Условий для появления "государственного национализма" в Казахстане нет"
– Сторонний взгляд на деятельность наших национал-патриотов производит странное впечатление. Получился какой-то кооператив неудачников, пытающихся создать влиятельную партию …
– Национал-патриоты придерживаются примерно одинаковых взглядов на текущие процессы. Они – единомышленники, но при этом не являются единой политической силой. Тем более что часть их позиционирует себя как общественных деятелей, а другая работает в экспертной среде.
Называть этих людей неудачниками явно не стоит. Уже сам тот факт, что автор статьи обсуждает их, говорит о том, что они являются незаурядными личностями. И, кстати, каждый из них имеет свою аудиторию, что тоже нужно учитывать. Если же говорить о создании партии, то мы через это уже проходили и уперлись в проблему лидерства. Да и неактуально сегодня создавать партию. Вести диалог со своими сторонниками проще в социальных сетях.
– Но ссылаясь именно на их присутствие в политическом пространстве, автор публикации навешивает на Казахстан ярлык националистического государства...
– Непонятно, что он имеет в виду под "государственным национализмом". Под национализмом подразумевают деятельность, направленную на отстаивание интересов какой-то нации. Видимо, в том числе и на государственном уровне. Но в Казахстане в принципе не может быть "государственного национализма".
В полиэтничном обществе подобные шаги будут контрпродуктивными, вызовут кризис и дестабилизируют обстановку. Это во-первых.
Во-вторых, в Казахстане на государственном уровне приветствуются толерантность, терпимость и согласие. В подобной среде не может возникнуть "государственного национализма".
В-третьих, наше законодательство ограничивает создание партий и общественных организаций по национальному признаку. Так что ни признаков, ни условий для появления "государственного национализма" у нас нет. Возможно, автор имел в виду нечто другое.
Например, актуализацию на государственном уровне национальной тематики, создание национальной идеи, под знаменем которой должно сплотиться общество. Да, такие мысли витали и витают, но финал их известен.
Возможно, потому, что националистическая идея – не самая лучшая идеологическая платформа для объединения полиэтничного общества. Но это тема для другого большого разговора.
– И все-таки, есть ли у "новых националистов" прямая связь с государством?
– Говорить о государственной поддержке националистов не приходится. Не стоит забывать, что в отношении некоторых из них в разное время инициировались судебные разбирательства. Где здесь поддержка?
Если автор статьи имеет в виду публикации в прессе, то это не показатель поддержки. Деятельность СМИ регулируется законодательством, которое возлагает на них определенную ответственность. В том числе и за разжигание межнациональной розни.
– А вообще, плохо это или хорошо, что государство не поддерживает национал-патриотический блок?
– Сложно сказать. Однозначно плохо, когда политика строится на популизме и иррациональных доводах, вражде и противостоянии. Но в мировой практике было много примеров, когда к власти приходили националисты, и не всегда это был негативный опыт.
Есть много политиков национального толка, которые оставили после себя процветающие страны. Но были и такие, кто оставлял в наследство следующим поколениям расколотую страну и разобщенное общество.
– Если исходить из вышесказанного, то получается, что казахстанской власти не нужны националисты для отстаивания интересов страны в интеграционных объединениях?
– Президенты наших стран регулярно общаются в разных форматах. Уверен, что все вопросы они могут решить тет-а-тет. Кроме того, есть люди, которые уполномочены вести переговоры от лица Казахстана и защищать его интересы, и никто не станет пугать партнеров по интеграции националистами. А сдерживают интеграцию не общественники-националисты. У них нет таких рычагов влияния.
Интеграцию сдерживают противоречия между нашими странами. Одно из них упоминает автор, который говорит о неизбежном создании наднациональных органов. Это не первый случай, когда нас настойчиво убеждают в неизбежности, неотвратимости, необходимости, полезности и эффективности наднациональных органов…
Есть еще одна тема, которая по непонятной причине не была упомянута в статье. Это создание в ЕАЭС единой валюты. Данную тему любят обсуждать все, кроме финансистов. Наверное, потому, что люди, представляющие себе последствия введения единой валюты, не в восторге от этой идеи.
Вот и спрашивается, кто же ставит палки в колеса интеграции: те, кто призывает отказаться от нее, или те, кто вместо решения проблем думает о создании наднациональных органов и единой валюты?
Андрей Чеботарев, директор Центра актуальных исследований "Альтернатива": "Акорда не заинтересована в превращении национал-патриотов во влиятельную силу"
– Реализуется ли на самом деле в Казахстане вариант "государственного" национализма?
– Государство старается поддерживать определенный баланс между общегражданскими и конкретно этническими факторами в своей политике. Особенно это проявляется в сфере межэтнических отношений.
С одной стороны, ведется работа по укреплению межэтнического согласия и национального единства, продвигаются позиции АНК. С другой стороны, расширяется сфера применения государственного языка, реализуется программа переселения жителей южных и западных областей в северные регионы.
Хотя и в том, и в другом случаях далеко не все делается эффективно с точки зрения общих управленческих, организационно-технических и финансовых моментов.
Что касается национал-патриотических кругов, то прямой политической поддержки со стороны государства у них нет. В противном случае у них давно была бы собственная официально зарегистрированная партия. Власти предпочитают работать точечно с отдельными национал-патриотами и их структурами исключительно в своих интересах.
Кого-то приглашают на работу в государственные органы и организации, в составы общественных советов, кому-то дают государственные заказы на медийные, образовательные и иные проекты.
В 2016 году наиболее видных представителей данного политического спектра включили в земельную комиссию. Но способствовать их превращению в единую и влиятельную политическую силу – в этом никто в Акорде не заинтересован. А потому время от времени кое-кого из них подвергают прессингу, как это было, к примеру, с Серикжаном Мамбеталиным и Жанболатом Мамаем, которых осудили по уголовным основаниям.
В данном случае государство действует по известному принципу "разделяй и властвуй", поощряя так или иначе одних и параллельно третируя других.
Вместе с тем, уполномоченные госорганы и АНК зачастую не реагируют на публикации в различных СМИ и социальных сетях, содержащие признаки возбуждения национальной розни. Так что в действиях властей в рассматриваемой сфере просматриваются определенные "двойные стандарты".
Но и какого-либо движения в сторону формирования отечественной модели "государственного национализма" не наблюдается.
– В публикации Масаулова перечислены некоторые представители национал-патриотического движения – Айдос Сарым, Расул Жумалы, Серикжан Мамбеталин, Мухтар Тайжан. Они, с одной стороны, наделяются высокой степенью влиятельности и авторитетности в массах, а с другой, прямо называются неудачниками. Кто же эти люди, и можно ли считать их единой политической силой, имеющей общие задачи и конкретную цель?
– Каждый из названных вами имеет достаточно большой опыт деятельности в разных сферах, включая политику, серьезный личностный потенциал, группу сторонников, определенные ресурсы поддержки. Но у них, как и у всех представителей национал-патриотического спектра нашего общества, до сих пор нет устойчивой, ведущей постоянную и системную работу единой организации (про созданный в 2013 году Казахский национальный совет во главе с Мухтаром Шахановым давно ничего не слышно). Это во-первых.
Во-вторых, у них нет четкой политической программы, касающейся не только этноязыковой тематики, но и всех ключевых сфер жизнедеятельности общества и государства. В-третьих, нет общепризнанных лидеров, способных объединить и мобилизовать потенциальных сторонников и единомышленников. Поэтому в большинстве своем национал-патриоты были и остаются разобщенными, и реальной политической силой назвать их нельзя. Единственное – это то, что Дос Кошим, Серикжан Мамбеталин, Айдос Сарым, Расул Жумалы и Даурен Бабамуратов с недавнего времени являются участниками форума "Жана Казахстан".
Возможно, такой альянс с отдельными представителями либерально-демократической оппозиции, включая экс-премьера Акежана Кажегельдина, станет для них своего рода "вторым дыханием" с точки зрения продолжения общественно-политической деятельности.
Не исключено, что к "Жана Казахстан" в обозримом будущем примкнут и некоторые другие национал-патриоты. Хотя перспективы самого этого объединения во многом будут зависеть от того, насколько оно будет соответствовать интересам и ожиданиям властей.
– Один из основных месседжей Масаулова сводится к тому, что, поддерживая националистов, власти Казахстана пытаются усидеть на двух стульях. С одной стороны, инициируют интеграционные процессы, с другой – создают из националистов армию, помогающую в рамках этих интеграционных объединений отстаивать национальные интересы. Имеют ли такие выводы под собой какие-то реальные основания?
– Во-первых, как я уже отмечал, какой-либо системной политической поддержки национал-патриотам со стороны государства не оказывается. Власти опасаются получить в их лице серьезную и неуправляемую оппозицию, играющую на этнических чувствах коренного населения страны. Во-вторых, Казахстан выстроил сравнительно действенный формат взаимоотношений с Россией, особенно на высшем уровне. Поэтому возникающие спорные вопросы и разногласия Акорда предпочитает решать с Кремлем официально, в том числе и на кулуарной основе.
В определенной степени казахстанские власти, видимо, используют национал-патриотов для достижения каких-то внешнеполитических целей.
Не случайно, к примеру, в 2014 году на волне известных событий в Украине им дали провести Антиевразийский форум в Алматы. Тем самым Астана время от времени посылает Москве определенные сигналы с намерением добиться от нее каких-либо шагов в свою пользу.
Однако создавать для этого целую политическую партию с соответствующей ориентацией наши власти явно не стремятся.
К тому же у них фактически нет четкого видения участия Казахстана в Евразийском экономическом союзе с учетом как текущего момента, так и долгосрочных перспектив. Поэтому они предпочитают решать вопросы, связанные с этим участием, в основном самостоятельно, без привлечения широкой общественности.
Толганай Умбеталиева, директор Центрально азиатского фонда развития демократии: "Национал-патриоты должны преодолеть радикальный вектор развития"
– Давайте абстрагируемся от спорных выводов координатора "Большой Евразии" и порассуждаем о том, что происходит с национал-патриотическим движением сегодня. Можно ли говорить, что за последние несколько лет оно приобрело новые черты?
– На мой взгляд, национал-патриотическое движение находится сегодня на перекрестке, и ему нужно выбирать дальнейшее направление.
С одной стороны, заметно, что для национал-патриотов очень привлекателен вектор, который "навязывается" определенными фигурами. Такими, например, как Огуз Доган. Безусловно, поворот в сторону популизма и радикальности позволит быстро набрать "голоса".
Но в таком случае не лидеры национал-патриотов, а популисты вроде Догана будут диктовать правила игры и формировать образ борца за национальные интересы, превращая казахский язык в инструмент "репрессий".
На самом же деле Догану все равно, в каком качестве предстанет казахский язык. Куда больше его интересуют собственный имидж и свалившаяся на него – благодаря казахам – популярность.
Но есть другой путь, который требует более качественного наполнения, осуществления содержательных интеллектуальных проектов, через которые можно позиционировать себя политической силой, предлагающей обществу определенные социальные и политические ценности и, соответственно, будущее.
Это долгий путь, он не сулит быстрой популярности, поскольку придется "ломать" устойчивые стереотипы, сложившиеся в массовом сознании.
От того, по какому пути пойдут национал-патриоты, зависит их будущее: превратятся ли они в прогрессивную силу, предлагающую обществу проект "национального возрождения" на основе демократических ценностей, или же станут популистами? Выбор за ними. Но в любом случае говорить о том, что у них появились новые черты, новые цели и задачи, новая идеология и стратегия, пока рано. Они на перепутье.
Хотя некоторые из лидеров национал-патриотического движения активно поддержали радикальный вектор. Конечно, желание стать серьезной политической силой у них есть, и оно сформировалось не сегодня. Однако еще нет ясности относительно того, какими методами они будут это реализовывать, какой вектор они выберут, чтобы занять свое стабильное и устойчивое место на политическом поле. Именно этого – устойчивости и стабильности – национал-патриотическому блоку никогда не удавалось добиться. Интерес к нему то возникал, то быстро угасал.
– Насколько влиятелен и авторитетен сегодня голос национал-патриотов?
– Национал-патриоты были достаточно серьезной политической силой. Но в последнее время складывается впечатление, что их лидеры отошли в сторону, а на первый план вышли "люди из социальных сетей".
Возможно, лидеры были заняты новым проектом "Жана Казахстан". Но как бы то ни было, инициируемые ими темы, (в частности, касающиеся казахского языка), которые еще вчера воспринимались как вполне адекватные, вдруг стали принимать совершенно негативный и радикальный характер.
Если и дальше дело пойдет так, то национал-патриотическое движение довольно быстро маргинализируется и станет "националистическим". Свое влияние в обществе оно в целом сохраняет, несмотря на то, что сегодня вокруг него собираются радикально настроенные люди, голоса которых становятся все громче. Многое будет зависеть от того, произойдет ли их интеграция, и если да, то как? Варианта всего два: либо лидеры национал-патриотов смогут как-то смягчить радикализм своих новых сторонников, либо последние и станут определять лицо национал-патриотического движения в ближайшем будущем.
При втором варианте они, скорее всего, повторят судьбу своих предшественников, действовавших в начале 1990-х. Именно их радикализм вызвал отторжение у значительной части общества, и им пришлось довольно быстро уйти в тень.
– Можно ли в ближайшей перспективе ожидать роста национал-патриотических настроений?
– Сегодня есть все условия для дальнейшего развития этого вектора, тем более что на него направлена и политика государства, занимающегося национальным строительством. Общество тоже настроено на дальнейшее развитие идей в разрезе нация – государство. Но многое зависит от лидеров национал-патриотического блока, от того, какое будущее они для себя выберут.
– Заинтересовано ли государство в активизации национал-патриотических сил?
– Скорее всего, государство сегодня вынуждено считаться с ними, поскольку они пользуются поддержкой со стороны определенной части населения, особенно казахского. Думаю, политическая элита понимает, что игнорировать голос национал-патриотического блока не совсем мудро (к тому же это сложно будет сделать), и потому будет и дальше учитывать его присутствие.
К тому же такой подход уже стал международным трендом: во многих странах национал-патриотическая тематика становится актуальной и важной.
Да, любая политическая сила в какой-то момент может стать непредсказуемой и нежелательной для власти. Но это не значит, что кого-то нужно игнорировать или исключать из политической системы.
На мой взгляд, это хорошая возможность научиться выстраивать диалог и договариваться. Ведь политика – это не только демонстрация силы и ее применение, подавление и агрессия, но и искусство договариваться, даже если позиции сторон кардинально расходятся. Поэтому государство, может быть, и не заинтересовано в усилении национал-патриотов, но оно учитывает их влияние и, видимо, настроено на выстраивание с ними политического диалога, хотя, не исключено, пока и кулуарно.
Уразгали Сельтеев, политолог: "Прокачка" нацпатов может иметь неоднозначные последствия"
– Что сегодня представляет собой национал-патриотическое движение?
– Как такового национал-патриотического движения нет и никогда не было. Есть лишь разрозненные группы людей, а точнее, ряд отдельных активистов, которые претендуют на роль лидеров и пытаются выступать от лица аморфной части общественности. Их позиции по определенным темам надо воспринимать, скорее, как персональные мнения. Несомненно, некоторые люди разделяют эти мнения, но о том, каков реальный уровень общественной поддержки, судить сложно.
Здесь следует упомянуть курултай 2013 года, который тогда воспринимался как знаковое событие в этой среде: наблюдался некий новый всплеск национал-патриотической риторики. Главными его итогами стали создание Казахского национального совета и принятие Концепции строительства национально-демократического государства. Вроде бы наметилось объединение внутри национал-патриотического лагеря. Однако все это закончилось ничем.
Ключевым препятствием стали сложности в межличностных отношениях и амбиции отдельных фигур на единоличное лидерство. С тех пор прошло пять лет, и за это время никаких серьезных подвижек не наблюдалось. А потому говорить о возможности оформления национал-патриотического движения в какую-то устойчивую структуру не приходится.
– А что в перспективе?
– Вероятно, и дальше в политических баталиях будет использоваться подобная риторика с нажимом на кнопки, усиливающие рост национального самосознания. Все зависит от того, на каких темах фокусироваться.
Если это касается расширения сферы применения казахского языка, муссирования антикитайских или антироссийских фобий, то, конечно, на этом можно нарастить значительную популярность и заработать хорошие политические очки. Но реальный эффект могут обеспечить только те, кто обозначит более жесткие и принципиальные позиции. А подобные авантюры – непозволительная роскошь, так как всегда будут и заинтересованные, и противодействующие стороны. В целом же так называемые неудачные попытки сформировать какое-либо движение или организацию можно расценивать по-разному. С одной стороны, это прощупывание почвы на будущее, а с другой, свидетельство неготовности в настоящее время полновесно поддержать национал-патриотов.
Речь идет о тех, кто обладает определенными ресурсами и в каких-то своих интересах заигрывает с данным сегментом. Безусловно, можно вводить в это поле и "прокачивать" определенных лидеров как выразителей национал-патриотических умонастроений.
Но надо понимать, что такие фигуры, нарастив влияние и публичный авторитет, могут выйти из-под контроля. В любом случае для формирования конструктивного русла важно, чтобы весь спектр позиций и мнений, присутствующих в обществе, обретал легитимную канализацию для четкой артикуляции интересов конкретных групп общества. В этом смысле открытость подобных процессов безопаснее латентных шуршаний.
Camonitor.Kz, 28.06.2018
