Featured

Не судимы будете

muhtarablПочему суды казахстанской власти против оппонентов режима на чужой территории заведомо проигрышны.



Год назад, когда Франция приняла решение об экстрадиции Мухтара Аблязова в Россию (а на самом деле — в Казахстан), это было неожиданно и выглядело даже больше чем победой казахстанской судебно-правовой системы — это выглядело победой всей казахстанской системы. Но вот через год после решения об экстрадиции, через три года после курьезного ареста где-то на вилле в Ницце, через четыре года после блистательно выигранных процессов в Лондоне Госсовет Франции отклонил экстрадицию Аблязова — и перечеркнул все былые достижения.

Потеряв надежду добиться экстрадиции заклятых врагов, стали и вовсе обходиться без обвиняемых и устраивать заочные суды — это стало казахстанским ноу-хау.

В преследовании Мухтара Аблязова казахстанские власти с самого начала повели себя нетипично. Обычно в противостоянии с бывшими крупными политиками и бизнесменами в бегах Казахстан ограничивался внутренней юрисдикцией. Проводили следствие с обвинительной на томов сто базой, объявляли в международный розыск и по много лет настырно добивались экстрадиции. Потеряв надежду добиться экстрадиции заклятых врагов, стали и вовсе обходиться без обвиняемых и устраивать заочные суды — это стало казахстанским ноу-хау. Более подходящего слова для таких судов, чем фарс, найти трудно — зато это легко и не затратно. Процессы в каком-нибудь районном суде проходили быстро и слаженно, и в них всегда выносились заведомо известные, как по сценарию, обвинительные приговоры. Заочно был осужден и приговорен к десяти годам лишения свободы Акежан Кажегельдин, заочно был осужден и приговорен к девяти годам лишения свободы экс-директор фонда обязательного медицинского страхования Талапкер Иманбаев.

Наверное, это вносило какие-то неудобства в жизнь разыскиваемых и заочно осужденных в виде красных точек на карте мира, куда лучше не соваться (могут «сдать»), а в остальном — все они благополучно и безбедно живут на свободе в очень приличных странах — США, Англии, Швейцарии. Никто их казахстанскому правосудию не выдал.

С Мухтаром Аблязовым сначала всё обещало пойти по той же схеме — казахстанское следствие и суд, объявление в розыск и регулярные, как смена сезонов, требования прокуратуры об экстрадиции. А в ответ заявления заочного заключенного о политической мотивации преследования, о диктатуре, демократии, правах человека и так далее. Это взаимная риторика на много лет. В случае с Кажегельдиным генеральный прокурор продолжал удивлять своими внезапными требованиями таки выдать бывшего премьера уже в глубокие нулевые, когда подросло поколение, смутно помнящее, кто это такой.

Если казахстанскому суду не доверяют ни за границей, ни дома, пусть с Аблязовым разбирается высокий лондонский суд.

Но потом, видимо, более продвинутые, чем люди в погонах, банковские менеджеры предложили другой путь – судиться не в Казахстане, а в Лондоне! Если гора не идет к Магомеду... В каком-то смысле это предвосхитило, а может быть, предопределило планы властей по созданию в Астане анклава международного арбитража и неподкупных, независимых британских судей. Если казахстанскому суду не доверяют ни за границей, ни дома, пусть с Аблязовым разбирается высокий лондонский суд. Это был ход конем. И это говорило об уверенности истцов в своей правоте, ведь сами они тоже не могли не понимать, что им предстоит жесткое юридическое состязание на равных, исход которого не очевиден. Был велик риск проиграть, зато и победа, помимо прочего, давала моральные дивиденды: если уж суд Лондона признает Аблязова виновным в хищении банковских миллиардов — значит, так оно и есть.

И суд признал.

И это была не просто победа истца в лице банка БТА — фактически это была победа государства Казахстан, чьи претензии в кои-то веки признали законными. Есть политика, нет политики, но когда британский судья говорит, что деньги из тумбочки украли, — значит, и тумбочка, и деньги действительно были.

И вот отмена решения об экстрадиции и триумфальное освобождение Аблязова из французской тюрьмы. Которое сводит на нет все достигнутые успехи. Ситуация обнулилась и вернулась на круги своя. Какие бы тактические победы ни одерживал Казахстан в международных судах, стратегически он остался в проигрыше. По вполне понятным причинам. Можно нанять лучших международных адвокатов и пиарщиков, следствие и прокуратура могут превзойти себя в сборе доказательной базы — всё это не имеет значения, если ваше государство не признают правовым и справедливым. Ни Мухтара Аблязова, ни Виктора Храпунова, как до того Акежана Кажегельдина и Рахата Алиева, никогда не выдадут казахстанскому правосудию, по крайней мере живыми.

И если Аблязова решат дожимать дальше, это будет уже хорошо известная война взаимных, ни к чему не обязывающих публичных обвинений и заявлений.

Никогда еще кривоватая длань отечественного правосудия не подбиралась так близко к своим заклятым врагам.

Казахстан хотел вывести дело Аблязова из политического в чистое поле юриспруденции — и у него почти получилось. Никогда еще кривоватая длань отечественного правосудия не подбиралась так близко к своим заклятым врагам. Но никто и не обходился так дорого.

Выиграть суд в Лондоне, конечно, престижней, чем в Астане, но и дороже на несколько миллионов фунтов. Стоит ли он того, если на самом последнем этапе всё равно встает вопрос о вас — о том, кто вы такие и можно ли выдавать вам живых людей? Пока ответ в мире на этот вопрос отрицательный, думаю, судиться всё же лучше где-нибудь в районных судах Алматы и Астаны.

Радио Азаттык, 11.12.2016

 

Статьи по теме

Это возврат активов или сделка с ворами?

Это возврат активов или сделка с ворами?

More details
Депутат требует запретить банкам, получившим помощь из Нацфонда, выплачивать дивиденды акционерам

Депутат требует запретить банкам, получившим помощь из Нацфонда, выплачивать дивиденды акционерам

More details
Эксперты Комитета против пыток высоко оценивают усовершенствование законодательства Казахстана

Эксперты Комитета против пыток высоко оценивают усовершенствование законодательства Казахстана

More details