История о том, как журналист Рамазан Есергепов отсидел лишний день, стала последней точкой в скандальном процессе «КНБ против Есергепова». Кое-кто считает, что это мелко - бегать по судам из-за одного дня: мол, что не стоит овчина выделки. Я так не считаю: вопрос не в дне, а в принципе. И потом – кто там не был, тому сложно понять цену одного лишнего дня в неволе.
Любой мало-мальски грамотный человек понимает, что если суд назначил наказание в три года, то это означает, что человек должен отбыть в неволе ровно 1095 дней. То есть на 1096-й день он должен проснуться уже на воле. Вроде бы, все предельно ясно. Но не сотрудникам КУИСа. У них своя математика, специфичная и, я бы сказал, очень странная.
Но если математическую неадекватность работников пенитенциарной системы еще как-то можно объяснить — они у нас в большинстве своем «академиев не кончали», да и общение с контингентом оказывает влияние на умственные способности, то неумение считать больше десяти некоторых судей объяснить гораздо сложнее.
Рамазан Есергепов решил проявить принципиальность и доказать, что КУИС, продержав его лишний день, превысил свои полномочия.
Однако суд не увидел этого лишнего дня заключения журналиста и вынес решение в пользу КУИСа. И все бы ничего, в смысле, что проигрыш оппозиционного журналиста был вполне прогнозируем (где вы видели, чтобы оппонент политического режима выигрывал в суде?!), если бы на суде не всплыли два документ: один — из Конституционного Совета, другой — из Генеральной прокуратуры.
13 апреля было опубликовано нормативное постановление Конституционного Совета РК «Об официальном толковании норм Конституции РК по вопросу исчисления конституционных сроков», в котором разъясняется механизм подсчета конституционных сроков в государственной жизни Казахстана. Понятно, что это разъяснение имеет непосредственное отношение и к тому, как должны рассчитываться сроки отбытия уголовного наказания в РК. Конституционный Совет считает, что любой срок должен исчисляться со дня наступления события (задержание) и истекает в последний день установленного периода. То есть, следуя этой схеме, получается, что Есергепов прав и его должны были отпустить 5 января, но никак не 6-го.
Второй документ — это письмо Генеральной прокуратуры от 13 марта 2012 года, где также определяется механизм исчисления срока наказания. Из этого письма так же однозначно следует, что в рассматриваемом в суде споре прав Есергепов.
Видимо, учитывая уровень подготовки кадрового состава КУИС, Генпрокуратура даже приводит конкретный пример того, как нужно считать, что называется, на пальцах. Цитируем: «К примеру, при условном определении срока наказания в 1 год, с его началом — 1 января 2010, окончанием срока будет являться 31 декабря 2010 года (но никак не 1 января 2011 года, так как данная дата будет являться первым днем следующего года)».
Из этого письма Генпрокуратуры явствует, что порочная практика исчисления сроков наказания, предполагающая увеличение срока отбывания наказания на один день, существует в большинстве исправительных учреждений (в 11 из 15). То есть это не самодеятельность отдельной колонии, где отбывал наказание Есергепов, а обычная процедура. Этакий довесок к сроку каждому зэку лично от КУИСА.
Письмо адресовано МВД с целью прекращения этой порочной практики в системе КУИС. Проще говоря, Генпрокуратура ставит МВД на вид и просит прекратить безобразничать. Понятно, что с этого момента благодаря шуму, поднятому Есергеповым по поводу его злосчастного дня, скорее всего, порядок в этом вопросе будет наведен — зэки будут выходить в положенные сроки. Но это касается только тех, кто будет освобожден завтра. Всем пересидевшим свой срок остается только утереться.
Другой вопрос — это судьба иска Есергепова. Лично я очень сомневаюсь, что ему удастся в статусе непримиримого оппонента власти чего-то добиться в суде следующей инстанции. Дело в том, что его дуэль с КНБ не закончилась, и с большой долей вероятности можно предположить, что все, что нынче произошло в суде, является прямым следствием «кураторства» этой организации. Вряд ли судья мог бы так нарочито пренебрежительно отнестись к указанным выше документам КС и Генпрокуратуры, если бы не имел «пожелания» от более влиятельной структуры.
Что должен делать судья, получив два столь веских подтверждения правоты претензий Есергепова? Однозначно — вынести решение в его пользу. Ну разве что при этом уменьшив сумму иска. Что должны в этой ситуации делать прокуроры в суде? Однозначно — поддержать истца в его справедливых (с точки зрения Генпрокуратуры) требованиях. Но прокуроры предательски молчат, а судья выносит решение в пользу КУИСа. Вопрос на засыпку: почему? Лично у меня одна версия — за этим решением стоит КНБ, который не может позволить Есергепову выиграть в суде, потому что это будет выглядеть, как будто он утер им нос.
Однако судья, понимая, что напрямую проигнорировать письмо Генпрокуратуры нельзя, меняет тактику. Он придумывает новый ход — начинает считать не по дням, а по часам. Так, он заявляет, что никакого лишнего дня нет, потому что Есергепова задержали 6 января в 15.00, а отпустили через три года 6 февраля в 8.42. Мол, посадили во второй половине дня, а выпустили в первой.
С точки зрения логики — полная каша из серии «в огороде бузина, а в Киеве — дядька». С точки зрения действующего закона, в котором счет ведется по календарным дням (независимо от того — утром задержали, вечером или ночью), — вообще полная самодеятельность. За такое, с позволения сказать, «судейство» в любой другой нормальной стране судья вряд ли судил бы дальше.
Конечно, не мое это дело — оценивать казахстанских судей, пусть за их художества отвечает тот, кто их назначает. Так сказать, спрос по гамбургскому счету. Лично мне куда более интересно другое: как выкрутятся из этой щекотливой ситуации судьи высшей инстанции? Как они отыграют этот матч между тем, что это кому-то НАДО, и тем, что ТРЕБУЕТ закон. Поживем — увидим.
Республика-КЗ
