Исход выборов в Киргизии определят уголовные авторитеты и региональные кланы
Предвыборная кампания в Киргизии за пять дней до голосования окончательно перестала быть томной и, судя по всему, вышла за пределы республики. МИД Казахстана фактически объявил киргизского президента Алмазбека Атамбаева лжецом после того, как тот упрекнул Нурсултана Назарбаева в поддержке оппозиционного кандидата. До этого в автокатастрофе погиб отвечающий за выборы вице-премьер, появились сообщения о мобилизации криминальных авторитетов для обеспечения голосов избирателей — и прочее в том же духе. «Лента.ру» внимательно наблюдает за происходящим в республике, где последние 12 лет власть менялась только революционным путем.
«Пусть другие на меня не обижаются»
7 октября МИД Казахстана подтвердил, что президентские выборы в Киргизии перестали быть внутренним делом республики. Внешнеполитическое ведомство назвало высказывания киргизского президента Алмазбека Атамбаева «безответственными, провокационными по своей сути и ложными». Обвинение президента во лжи — случай исключительный в практике международных отношений. Как же вышло, что предвыборные заявления президента Киргизии комментирует МИД соседней страны?
В этот день Атамбаев на церемонии вручения государственных наград заявил, что в Казахстане поддерживают бежавшего из Киргизии после событий 2010 года бывшего президента Курманбека Бакиева. Глава государства высказался и по поводу встречи Назарбаева с кандидатом в президенты Киргизской Республики Омурбеком Бабановым. «Самый старший кандидат (на выборах в Киргизии — прим. «Ленты.ру») на 20 лет моложе Назарбаева. А я — на 16 лет. И кому нужен молодой президент — нам или Казахстану?» — задал риторический вопрос Атамбаев.
Президент Казахстана встречался с Бабановым в сентябре. «Если киргизский народ поддержит такого человека, как ты, тогда Казахстан будет поддерживать его в любое время. И пусть другие на меня не обижаются», — напутствовал кандидата в президенты Назарбаев.
Бишкек отреагировал незамедлительно: МИД Киргизии вручил ноту протеста казахстанским дипломатам — встреча президента Казахстана и Бабанова была охарактеризована как вмешательство во внутренние дела страны.
Российский востоковед, специалист по Средней Азии Александр Князев в комментарии «Ленте.ру» высказал мнение, что Атамбаев выполняет заказ на создание киргизско-казахстанского конфликта. «Это месть руководству Казахстана и заодно РФ за отсутствие поддержки Жээнбекову (Сооронбаю Жээнбекову — кандидату, выдвинутому правящей партией — прим. «Ленты.ру») и работа, в итоге, на интересы оппонентов России. Все происходит явно и открыто в силу отсутствия у самого Атамбаева и его окружения сколь-нибудь приличного политического мастерства, компетентности», — отмечает эксперт.
Менять конституцию по частям
История с заочной перепалкой президентов имела продолжение: 9 октября Атамбаев отменил визит в Сочи на заседание Совета глав государств СНГ и Высшего Евразийского Экономического совета. По официальной версии — из-за угрозы массовых беспорядков в стране. По неофициальной — президент Киргизии не хотел попадаться на глаза казахстанскому коллеге.
«Президент Атамбаев, нарезавший 7 октября для Казахстана и его президента пахучий винегрет оскорблений, вынужден отсидеться дома, чтобы не показываться в Сочи на глаза Назарбаеву. Похож на нашкодившего школьника, избегающего встречи с классным руководителем», — прокомментировал это событие на своей странице в Facebook эксперт по Средней Азии Аркадий Дубнов.
Слово «винегрет» довольно точно обозначает происходящее в ходе предвыборной кампании в Киргизии. В тот же самый день — 7 октября, когда Атамбаев критиковал Казахстан, — в автомобильной аварии погиб вице-премьер Киргизии Темир Джумакадыров. По странному стечению обстоятельств, Джумакадыров отвечал именно за организацию и проведение президентских выборов 15 октября.
Важность этих выборов в том, что благодаря им должна произойти первая мирная передача власти в Киргизии, где в результате двух революций — 2005-го и 2010 годов — президенты были вынуждены покидать свой пост и бежать из страны. Но эта предвыборная кампания полна эксцессов.
Собственно, скандалы начались за год до выборов. Еще летом 2016-го в правящей Социал-демократической партии Киргизии (СДПК) предложили изменить конституцию — сделать из президентской республики подобие парламентской. Правда, было одно препятствие: в 2010 году законодательно был наложен мораторий на изменения в основной закон. Инициатива с поправками не только вызвала неприятие у оппозиции, но и расколола правящую коалицию. Президент страны Алмазбек Атамбаев из-за этого публично поссорился со своей предшественницей — временным президентом Розой Отунбаевой — в День независимости в августе 2016 года. Несмотря на это в команде президента продолжали утверждать, что нельзя менять всю конституцию целиком, а по частям — можно.
За пределами республики к идее референдума по конституции тоже отнеслись прохладно. Перед запланированным на декабрь 2016-го голосованием ОБСЕ уведомила, что наблюдателей не пришлет. Формальная причина — нехватка средств и экспертов. На декабрь были назначены президентские выборы в соседнем Узбекистане, которые Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе посчитала более важными. Тем не менее киргизские СМИ предположили, что отказ от наблюдения — следствие охлаждения отношений между Бишкеком и ОБСЕ. Ранее МИД республики объявил о понижении статуса представительства организации в стране в ответ на то, что ОБСЕ предоставило в Варшаве площадку для выступления «узбекскому сепаратисту» — Кадыржану Батырову.
В целом декабрьский референдум прошел для власти успешно: поправки в основной закон были приняты. Это означало, что центр тяжести в политической борьбе переносился с президентских выборов на парламентские, назначенные на 2020 год. Но и тут не все прошло гладко: оппоненты Атамбаева показали в ходе агитационной кампании, что имеют все шансы занять кресло президента и изменить баланс сил во власти.
Демократическая республика Южный Киргизстан
Дальше — больше. Летом 2017-го выяснилось, что от партии власти на пост президента выдвигается сразу два кандидата — Сооронбай Жээнбеков и Чыныбай Турсунбеков. Турсунбеков, родившийся в Нарынской области, представляет север республики, Жээнбеков — южанин, в бытность премьер-министром, как утверждают, поощрял распространение ислама в государственных органах. Показательный момент: в сентябре Жээнбеков обратился в суд с иском к журналисту, который утверждал, что политик связан с «радикальными арабскими организациями».
Раскол в правящей партии накануне голосования демонстрирует, что противоречия между относительно религиозным югом и более светским севером более существенны, чем эфемерная партийная принадлежность. И этот расклад напрямую влияет на стабильность в Киргизии. Дело в том, что при создании Киргизской (изначально Кара-Киргизской) республики в 1920-х годах советская власть включила в ее состав часть Ферганской долины, которую населяют преимущественно узбеки, и формально объединенные юг и север остаются во многом несхожими.
По этой причине тема сепаратизма и разделения республики регулярно обсуждается в обществе. Активно обсуждалась она в начале 2010-х — после очередной революции в Бишкеке, которая заставила бежать из республики предыдущего президента Курманбека Бакиева. В апреле 2010-го киргизское МВД сообщало, что на юге — в Ошской и Джелал-Абадской областях — распространяют листовки и компакт-диски с призывами отделяться от севера.
Авторы агитационной продукции предлагали создать Демократическую республику Южный Киргизстан и оправдывали покинувшего страну Бакиева: мол, в ходе революционных столкновений люди погибли из-за провокаций оппозиции, а не из-за действий силовиков. Кто составлял и распространял такие материалы — осталось неясным, но киргизская госбезопасность объявила, что это дело рук сторонников старой власти.
Идея разделение республики оказывает существенное влияние на политику в стране. Юг играет не всегда заметную, но ключевую роль во всех киргизских революциях. Ведь именно через Южную Киргизию проходит один из каналов переправки наркотиков в Россию. Как утверждали киргизские СМИ, беспорядки 2005-го и 2010 годов в Бишкеке и других городах устраивали южные наркобароны. О том, что Ош — столица наркотранзита в Средней Азии, известно давно. Журналисты неоднократно упоминали о том, что после «тюльпановой революции» 2005 года окружение нового президента Курманбека Бакиева начало активно осваивать нишу наркотрафика — Госнарконтроль республики был на это время ликвидирован за ненадобностью. Но после того как к власти после 2010 года пришли новые люди, встал вопрос, кто будет контролировать пути поставки афганского героина.
Столкновения на юге, в Ошской области, вспыхнули практически сразу после очередной революции — в июне 2010 года. Как утверждали позднее власти, беспорядки были спровоцированы наркобаронами. Но по какой-то причине они вылились в узбекские погромы. Расследование, предпринятое комиссией Парламентской ассамблеи ОБСЕ, подтвердило, что целью нападений была узбекская община республики, а силовые органы потворствовали погромщикам.
В Бишкеке возмутились публикацией результатов расследования: правительство заявило, что не приемлет однобокости доклада, в парламенте выразили недовольство тем, что СМИ посмели печатать промежуточные итоги работы международной комиссии. Киргизские власти сделали по итогам собственного расследования совершенно другие выводы: в 2010 году была пресечена попытка неких сепаратистов воспользоваться постреволюционным вакуумом власти.
Мобилизация авторитетов
Кто стал контролировать неспокойный юг по итогам революции и погромов 2010 года — судить сложно. Ясно одно: влияние криминала в регионе и региона на политику в республике не уменьшилось. В августе 2017 года Ошский областной суд оправдал криминального авторитета — так называемого смотрящего по Ошу и Ошской области Кадырбека Досонова, известного по прозвищу Дженго. Киргизская Фемида проявила снисхождение к Дженго, при том что он обвинялся в убийстве полковника милиции. В том же месяце был освобожден и криминальный авторитет Алтынбек Ибраимов, который контролирует ОПГ в столице республики. По одной из версий, «смотрящих» выпустили на свободу для того, чтобы они обеспечили нужные результаты на выборах в критически важных регионах.
О том, что ни один политический процесс в Киргизии не обходится без участия криминала, можно судить хотя бы по предвыборной кампании осени 2015 года. Тогда МВД среди кандидатов в депутаты парламента нашло 234 человека с уголовным прошлым, а на оперативном учете состояло 15 претендентов на кресла народных избранников. Конечно, после обнародования этих данных списки были подчищены, но кто даст гарантию, что чистка рядов не ограничилась «исправлением» документов в архивах органов внутренних дел.
Несмотря на то что с последней революции прошло семь лет, перечисление этих фактов показывает, что политическая система Киргизии страдает теми же болезнями, что терзали республику все годы независимости: слабость центральной власти, деление элиты на региональные кланы и прочная связь власти с криминалом. И промежуточный ход — сделать фигуру президента менее значимой — не делает ситуацию проще. Вопросы передачи власти гарантированно разрешаются только при помощи уголовных авторитетов — другие методы политической борьбы, видимо, малоэффективны. Две революции, прошедшие под демократическими лозунгами, не помогли установить надежные демократические процедуры смены первого лица в государстве.
Ахмед Сейидов
Lenta.Ru, 11 октября 2017
