В конце прошлой недели парламент Казахстана единогласно принял решение о внесении изменений в Конституцию и ряд конституционных законов страны. Суть новаций состояла в необходимости предоставить возможность Нурсултану Назарбаеву занимать должность главы государства без проведения выборов до 2020 года. Такую возможность и предоставили после голосования казахстанские депутаты своим решением о проведении соответствующего референдума. Тем самым формально было преодолено вето президента на данный законопроект, наложенное 6 января 2011 года.
Впрочем, последнее было лишь спектаклем, разыгранным по уже не раз отработанному сценарию. Когда-то русский царь Иван Васильевич, удалившись из Москвы в Александровскую слободу, выждал там, пока делегация представителей русского народа не явилась к нему «бить целом», дабы самодержец не оставлял бы их «сирых и убогих» без своего высочайшего попечения. Да и сам Назарбаев не раз прибегал к такому спектаклю. Еще в 1998 году, когда он в нарушение положений им же разработанной конституции пожелал избраться досрочно, послушный его воле парламент всего за несколько часов в стиле итальянской комедии то отвергал требования президента об изменении Основного закона страны, то смиренно соглашался с этим в угоду Назарбаеву. И в прошлом, 2010-м году, когда придворные лизоблюды выдвинули идею принятия Закона о лидере нации, Назарбаев для куражу немного покобенился, тоже задействовав право вето, но в конце концов все завершилось так, как хотел президент: статус лидера нации народными избранниками ему был дарован.
Ничего нового в такой политике на самом деле нет. Никто из сильных мира сего сегодня не хочет выглядеть в общественном мнении «замшелым тираном». Назарбаев - не исключение. Казахстанская власть тратит десятки миллионов долларов на создание положительного имиджа и своей страны, и ее президента. СМИ на все лады превозносят успехи Казахстана как лидера демократии в Центральной Азии. Успехи, как правило, надуманные и вымышленные. Но для того, чтобы подобное лукавство выглядело бы правдоподобно, и понадобилось использовать референдум. Ведь что как не всенародное голосование можно идентифицировать с демократией?! Задействовать формальные демократические институты ради достижения откровенно авторитарных целей – это давний отработанный прием многих «лидеров нации».
Достаточно вспомнить практику Адольфа Гитлера, в которой до поры до времени также широко использовались механизмы демократии. Нацисты пришли к власти демократическим путем: на выборах в Рейхстаг 31 июля 1932 года их партия получила 37,36% голосов, тогда как их основные конкуренты – социал-демократы – 21,58%, а коммунисты и того менее – 14,56%. Большинство в парламенте у нацистов не было подавляющим. Но это их не останавливало. Их задачей было тотальное господство. Ещё в 1930 году Гитлер сказал: «Конституция предписывает нам только методы, но не цель. Этим конституционным путём мы попытаемся добиться решающего большинства в законодательных органах, чтобы в тот момент, когда нам это удастся, придать государству ту форму, которая соответствует нашим идеям».
Так и произошло. 30 января 1933 года Гитлер назначается на пост рейхсканцлера Веймарской республики. Однако полномочия канцера имели вполне очевидные для демократических государств ограничения. Гитлеру же был нужен совершенно иной формат государственной власти. Германия быстро погружалась в террор. 27 февраля нацисты организуют поджог Рейхстага. На выборах в Рейхстаг 5 марта 1933 года нацисты получили 43,91% голосов, социал-демократы – 18,25%, а коммунисты – 12,32%. 8 марта парламентские полномочия депутатов-коммунистов были аннулированы. 23 марта послушный воле Гитлера парламент в присутствии вооруженных отрядов СА и СС принимает «Закон о чрезвычайных полномочиях», формально его действие первоначально было ограничено четырьмя годами. Вслед за этим 31 марта будут распущены парламенты земель и назначены имперские наместники. 30 января 1934 года Законом «О реорганизации империи» правительство получает право устанавливать новое конституционное законодательство. В Рейхстаге же была установлена монополия только одной партии – партии нацистов. 19 августа 1934 года Гитлер инициировал и провел референдум об объединении постов президента, рейхсканцлера и лидера партии. В условиях принуждения немцев к тоталитарной идеологии, сердцевиной которой являлась слепая вера в исключительность лидера нации, за это предложение проголосовало 89,93% участников референдума.
Что последовало за этим референдумом, узаконившим фактически безграничную власть первого лица государства, известно всем: концентрационные лагеря, развязывание агрессивных войн, унесших десятки миллионов жизней, и, наконец, бесславная смерть лидера германской нации 30 апреля 1945 года. Конечно, Назарбаев – это не Гитлер, но использование методов лидера нацистов никак не может красить главу Казахстана.
Параллелей между действиями Гитлера и Назарбаева весьма много. Отличие лишь в том, что Гитлеру удалось совершить тоталитарную трансформацию Веймарской республики в исторически короткий срок, а Назарбаев растянул этот процесс на два десятилетия. Кроме того, Гитлер не стеснялся прибегать к открытому насилию против своих политических противников, а Назарбаев предпочитает действовать более мягкими методами, применяя насилие в редких случаях и лишь по отношению к конкретным фигурам.
Нельзя не заметить определенного сходства и между гитлеровским законом «О чрезвычайных полномочиях» и казахстанским законом от 10 декабря 1993 г. «О временном делегировании Президенту Республики Казахстан и главам местных администраций дополнительных полномочий». Этот акт предоставлял Назарбаеву фактически исключительные полномочия, явно противоречащие как принципу разделения властей, так и общей теории и практике современного демократического общества. Президент Казахстана мог теперь своей властью «избирать» высшие судебные органы республики (Верховный Суд, Конституционный суд, Высший Арбитражный Суд), назначать любых министров, генерального прокурора и председателя правления Национального банка. Самое примечательное, что глава государства получал и законодательные полномочия - он мог издавать указы, обладающие юридической силой законов, причем как обычных, так и конституционных.
Весьма похожи действия Гитлера, лишившего коммунистов парламентской трибуны, и отстранение коммунистической партии Казахстана от выборов в парламент в марте 1994 года: тогда власти Казахстана просто намеренно затянули регистрацию данной партии, чтобы не дать ей возможность действовать в предвыборной кампании сплоченной силой.
Фюрер (немецкий термин), елбасы (казахский термин) и «лидер нации» – это слова синонимы. Решением казахстанского парламента термин «елбасы» был введен в конституционное законодательство еще в прошлом, 2010 году. Ныне же через референдум в Казахстане пытаются повторить финальный отрезок германского пути к созданию власти одного человека.
Назарбаев еще во времена господства коммунистов занял пост первого секретаря компартии, который в советской системе был аналогичен посту президента. Те подходы и традиции советской номенклатуры в республике живы до сих пор. Ведь Назарбаев по сути дела трансформировал прежнюю систему властных отношений, сложившуюся в период власти коммунистов, преимущественно именно номенклатурными административными методами. В результате такого реформирования авторитарные тенденции продолжают господствовать над демократическими, определяя современное политическое развитие страны.
Авторитарные режимы, особенно такие как казахстанский, то есть, вобравшие в себя еще и традиционалистские, восточно-деспотические ценности, стремятся персонифицировать в лице лидера всю нацию. Здесь и право, и институты демократии отодвинуты на задний план. Конституционное законодательство подчинено в основном задаче сакрализации или правовой легитимации власти, выступая исключительно ее инструментом.
При этом типе власти формально провозглашаются демократические принципы и республиканское правление, но реально происходит закрепление президентской диктатуры, отличающейся от монархии лишь отсутствием титула. Впрочем, применительно к Казахстану нельзя не отметить, что «общественность» этой «республики» уже многократно предлагала учредить в ней монархию. На этом поприще в вое время отметился, например, бывший старший зять Назарбаева – Рахат Алиев. В любом случае персона Назарбаева, занимающая главенствующую позицию в системе власти, концентрирует максимум реальных полномочий, но маскирует их псевдодемократическими институтами. На практике была усилена лишь структура президентской власти, а также ее компоненты. И это произошло, в частности, путем сознательного ослабления других государственных структур, не говоря уже об институтах гражданского общества.
Фактическая легитимация авторитаризма Назарбаева всегда проводилась под аккомпанемент рассуждений о нем как важнейшем элементе наиболее оптимальной модели национального развития. И все это лишь прикрывалось псевдодемократической фразеологией и риторикой.
В демократической системе является естественным то простое положение, что субъекты политики стремятся к обладанию государственной властью. Государство обязано создавать оптимальные условия для того, чтобы их стремления могли реализоваться путем честной, открытой и ненасильственной конкуренции, в частности, путем участия в выборах. Когда же в государстве на конституционном уровне выборы фактически отменяются, о демократии не может идти речь. Фюреры же во все времена возводили собственную партию или собственную личность в ранг трансцендентных институтов.
Отказ от выборов главы государства – это бесспорное нарушение фундаментальных основ демократии, которое усиливает риск вырождения властной элиты в деспотическую группу. Этот процесс усиливает, помимо прочего, весьма специфическую для Казахстана опасность. Речь идет о сохранении светского характера государства. Пока эта опасность внешне выглядит умозрительной схемой, но, тем не менее, ее нельзя полностью игнорировать. В суннитском исламе (преобладающие традиционные конфессии Казахстана относятся именно к данному направлению в исламе) глава государства - халиф - занимает свой пост, как правило, недемократическим путем. Мусульманская община чаще всего отстранялась от выборов, за исключением узкой группы муджтахидов - своего рода «элиты».
Авторитаризм в Казахстане своим решением о проведении референдума лишь дополнительно свидетельствует о том, что в результате целенаправленной работы властей здесь сложилась деформированная, маргинальная многопартийность. В значительной степени это связано с тем, что президентская власть не желает даже в малом делиться с кем бы то ни было политическими прерогативами. Причем президентская власть упорно пытается не допустить перехода к партийной демократии, в том числе и при помощи явно и давно дискредитировавших себя мер. Любой грамотный юрист отметит, что решение о проведении референдума входит в противоречие с провозглашенной в конституции Казахстана многопартийностью. Ведь Назарбаев одновременно является лидером одной из партий – «Нур Отан». То есть, положительное решение референдума закрепит господство одной партии на политическом Олимпе.
Только выборы позволяют периодически выверять позицию общества по отношению к курсу различных политических партий. Диктатура одного лица, равно как и одной партии лишена этого политического «компаса». Без выборов, как отмечал политолог Морис Дюверже, «руководители рискуют все больше и больше оторваться от народа, полностью потерять связь с ним, тем более что они окружены подчиненными, которые из лести вводят их в заблуждение и обманывают, лишь бы быть в милости».
В Казахстане за годы правления Назарбаева намеренно культивировались не современные, а атавистические типы поведения, поскольку они хорошо помогали укрепить власть лидера нации. В традиционном восточном обществе властные институты доминируют над обществом. Патриархальный тип сознания на Востоке плохо воспринимает саму возможность открытой политической конкуренции за власть «безбородых юнцов» и «убеленных сединами, умудренных годами жизни аксакалов». Политический имидж президента Назарбаева включает в себя скрытый архетипический образ мудреца, обладающего почти сокровенным знанием. Последний сочетается в одном лице с образом доброго повелителя (хана) - кормильца и отца для своих подданных. Сила символа позволяет эксплуатировать ожидания населения и мобилизовать сторонников того или иного политика. Перед лицом испытаний, связанных с неизбежностью ломки устоявшихся общественных отношений, люди склонны доверять имиджу лидера, базирующемуся как раз на традиционных, а значит понятных для них ценностях. В этом имидже лидера население инстинктивно ищет защиты от пугающей неизвестности; часто именно имидж, а не сила личности склоняет людей в пользу той или иной фигуры политика. По сути дела, здесь имеет место эксплуатация политического фатализма.
Президент в такой системе выступает как суперпатрон, жалующий всем прочим свою политическую благосклонность. Одновременно активно эксплуатируется и навязываемая казахстанскому обществу вера в святость, особую избранность, героизм, недосягаемое совершенство обладающего харизмой лидера нации. Именно с опорой на эти элементы президенту Назарбаеву, например, удалось «продавить» роспуски парламентов в 1993 и 1995 г., конституционную реформу в 1995 г. и выиграть референдумы и выборы. Достаточно взять любой номер официальной казахстанской прессы, чтобы убедиться - как при помощи этого элемента эксплуатируется идея необходимости и безальтернативности сильной власти Назарбаева: СМИ рисуют образ главы государства как единственного подлинного законодателя, подлинного основателя независимого государства, истинного вождя нации и благодетеля для своего народа.
Культивирование в обществе патерналистского типа сознания не приближает, а наоборот отдаляет это общество от подлинной демократии. Менталитет населения Казахстана стал козырной картой в руках авторитарных правителей. С его помощью власть конструирует систему пассивной зависимости граждан от воли элиты. В общественном сознании создаются авторитарные стереотипы. Ссылками на особый менталитет фактически блокируется движение к демократическому и правовому государству, к утверждению современных принципов демократии и конституционализма. «Тиранов делают рабы» - эти слова из известной песни как нельзя лучше подходят для ситуации в Казахстане.
Назарбаев сегодня не так уж сильно отличается от того первого секретаря компартии, каковым он был во второй половине 80-х годов прошлого века. Несомненно, что его режим во многом черпает свой облик из прошлого. Господство компартии тогда зиждилось на том, что КПСС опиралась на саму себя. Эта партия единолично контролировала ресурсы огромной страны, у нее на протяжении долгого времени не было икаких серьезных политических конкурентов, а при таких обстоятельствах добровольно от власти не отказываются. В рамках советской власти политический субъект в лице генерального секретаря компартии вбирал в себя все значимые властные полномочия и притом был выведен за пределы реальной правовой ответственности. Устойчивость такого режима таилась не в расчленении и конкуренции различных политических сил, при соблюдении акторами правовых правил, а в одном персонифицированном институте. На рубеже 90-х годов в Центральной Азии, несмотря на все новации, был сохранен этот элемент старорежимности - единовластие одного лица, пусть и получившего другое название. Сущность не изменилась. Старое наследство лишь аскировалось демократической риторикой. Президентский режим так же, как и его предшественники, был неподконтролен ни обществу, ни государственным институтам. Он по-прежнему был вознесен над всеми другими звеньями государственного механизма, наделен максимальными полномочиями и минимальной ответственностью.
Ныне Назарбаеву захотелось большего - того, что имел фюрер германской нации.
Об авторе: Аждар Куртов - главный редактор журнала «Проблемы национальной стратегии» Российского института стратегических исследований (Москва)
www.fergananews.com
