Инерция жадности

Чтобы разобраться в механизме, из-за которого если баррель нефти стоит $150, то литр бензина в Казахстане продается по 90 тенге, а когда нефть $70, то бензин уже 110 тенге, мы обратились за помощью к специалистам.

Виктор Ямбаев, президент Алматинской ассоциации предпринимателей:

“Когда премьер призывает участников бензинового сговора “не баловаться”, складывается впечатление, что он наверное долгое время был в космосе и вот только сейчас вернулся. Пару уголовных дел за ценовой сговор и все встало бы на свои места. Аким Алматы требует ликвидировать талоны. Продавцы бензина, вместо того, чтобы себе в оправдание заявить, “мы очень честные люди и потому не можем без талонов”, тут же их ликвидируют. Всем сразу понятно, для чего появились эти талоны.

Когда растет курс доллара – в Казахстане растут цены. Тут все понятно, у нас же импорт составляет более 80% всего вокруг. Но когда доллар относительно тенге падает – цены все равно растут. В итоге у нас либо доллар догоняет цены, либо цены догоняют доллар, но все идет только в одном направлении: повышение цен. Во время роста мировых цен на нефть люди смотрят бизнес-новости по телевизору и понимают: цены на бензин растут потому, что повышается цена на “черное золото”. Потом они смотрят телевизор, а там цены на нефть падают, а на бензин растут. И граждане уже ничего не понимают. А это просто инерция жадности.

Цены на товары и услуги никак не привязаны к доходам населения и средней зарплате. Штрафы дорожной полиции тоже из этой оперы. Они все составлены по формуле “2П4С”, где П – это пол и потолок, а С – четыре стены, то есть все наобум взято из головы и высосано из пальца.

Страна не знает своих героев. Кто наши бензиновые, сахарные, цементные короли? Почему они не выступают в СМИ, не рассказывают о своих успехах или проблемах? Многие недавно успешные строительные бизнесмены теперь начинают пополнять тюрьмы, но ведь правоохранительные органы должны были их туда отправить значительно раньше, не доводя ситуацию до нынешней катастрофы. Теперь получается, что строительный и финансовый пузыри латают за наш с вами счет.

В правительстве уже заявили: “Мы вышли из кризиса”. Получилось, “мы вышли”, а люди остались. О выходе из кризиса можно будет говорить тогда, когда упадут цена на товары в магазинах и услуги в квитанциях монополистов. Пока мы на ценниках видим отражение совершенно других фактов.

Министр выходит и объясняет. Оказывается, у нас почти весь бензин на рынке ГСМ российский. А из трех своих НПЗ то один, то два встают на ремонт. А почему в Казахстане всего три НПЗ, а не тридцать? Ведь бензина не хватает. Гостиницу “Мариотт” в центре города построили, а нефтеперерабатывающий завод на окраине не могут. Создают какой-то “Фонд прямых инвестиций”. Куда? Не себе ли в карман? Вот где огромное поле для работы правоохранительных органов. А они все “трясут” кафе и столовые, чтобы их там бесплатно кормили.

Самая главная антикризисная программа – это инвестиции в инфраструктуру жизнеобеспечения, снижение пошлин, разрушении скрытых монополий (естественных и неестественных), ликвидация НДС. Страна должна знать своих героев – кто владеет компаниями, банками предприятиями и землей. За Казахстан – страну равных возможностей и свободной конкуренции!”

***

Сергей Смирнов, аналитик:

“Все три нефтеперерабатывающих завода Казахстана в той или иной мере контролируются государством. Но они работают на давальческой нефти (толлинговая схема). То есть НПЗ получает деньги за переработку сырья, но не является конечным собственником нефтепродуктов. Владелец нефти получает также и львиную долю прибыли.

В условиях фактической монополии на топливном рынке конкурентная среда только имитируется. Нефтепродукты для конечной реализации получают лишь аффилированные компании-посредники. Такая схема позволяет обходить ограничения антимонопольного ведомства на рост цен ГСМ. Когда рынок монополизирован – нет смысла снижать цены. Поэтому мировые цены на нефть здесь на ситуацию не влияют. Они могут повышаться, понижаться или стоять на месте, но в условиях отсутствия конкуренции бензиновые монополисты будут выжимать максимум возможного. Цена понижается только в том случае, когда она потребителям уже совершенно не по карману и происходит затоваривание продукции на складах. Вот при такой ситуации цену могут немного снизить. У народа ведь выбор даже в такой ситуации есть: покупать сверхдорогой бензин или ставить машину в гараж.

Отечественные НПЗ все годы независимости загружены на 60-65%. Одновременно с этим в стране дефицит бензина. А на совещании в Агентстве по защите конкуренции (АЗК), посвященном мерам борьбы с очередным топливным кризисом, рассматривался вопрос об изучении возможности переработки казахстанской нефти на НПЗ России и Китая по толлинговой схеме. Подобное предложение как минимум странно – к толлингу прибегают в тех случаях, когда не хватает собственных мощностей по переработке. А тут свои заводы стоят недогруженные, но думают о переработке нефти за границей. Это вызывает недоумение.

По информации Следственного комитета при МВД России, невозвращение из-за границы нефтепродуктов, полученных из сырой нефти, вывезенной туда на переработку – одно из распространенных преступлений в сфере экспорта продукции ТЭК (топливно-энергетический комплекс). С этой целью крупные партии нефти вывозятся без оформления экспортных контрактов на НПЗ (как правило, Украины и Белоруссии), а затем, по данным следователей, в нарушение обязательств по переработке, прямиком идут в США и Западную Европу.

Интересы поставщиков нефти могут существенно расходиться с планами государства улучшить снабжение внутреннего рынка. Бизнес в первую очередь заинтересован в получении максимальных прибылей. Даже противозаконным путем. Толлинговые операции позволяют оставлять в тайне реальные доходы собственника, особенно если он контролирует всю цепочку - от добычи сырой нефти до готовых нефтепродуктов. Это объективно позволяет снижать налоговую базу. Ведь сделка купли-продажи отсутствует, а значит, нет и объекта налогообложения.

Выход из нынешней ситуации довольно простой. Создаются нефтяные резервы, как в США и Китае, куда нефтедобывающие компании поставляют часть от своих объемов (не бесплатно, разумеется). Потом уже государство перерабатывает эту нефть на НПЗ и поставляет в розничную продажу. Вся паразитическая инфраструктура посредников в этом случае отпадет и у государства появится реальная возможность регулировать цену ГСМ на внутреннем рынке. А то получается такая картина: в России из добытых в прошлом году 488 млн. тонн нефти, внутри страны переработали 236 млн. тонн; в Казахстане из 70,6 млн. тонн нефти и конденсата было переработано 5,6 млн. тонн собственной нефти и 6,7 млн. тонн российской.

Если мощности своих НПЗ загрузить в полном объеме, снизится цена конечного продукта. Потому что по технологии чем меньше от 100% загружен завод, тем выше себестоимость. Правда, здесь тоже стоит вопрос насколько государство (или его представитель в лице “КазМунайГаза”) социально ориентировано. Если на первом месте будет стоять получение максимальной прибыли, то цены на бензин не упадут. При подходе как в ОАЭ, где государство заботится о своих гражданах, бензин для потребителей получится дешевый.

Еще нужно безотлагательно заняться разработкой проекта современного НПЗ с последующим его строительством. В США после технического перевооружения перерабатывающей отрасли добились глубины переработки в 95% (выход светлых нефтепродуктов). Решающую роль в этом сыграло государство, которое льготами и запретами заставило нефтяные компании приступить к строительству новых и модернизации старых НПЗ. У нас же государство практически самоустранилось от этого. Для модернизации трех действующих НПЗ требуется около $4 млрд. Кто будет все это финансировать пока не ясно. Но если государство загрузит НПЗ своим сырьем на 100%, у заводов появятся деньги”.

Зона.кз