Загранбюро казахстанской оппозиции о намерении экс-акима Алматы попросить политубежище в Швейцарии
Желание бывшего мэра Алматы и ВКО, экс-министра ЧС и когда-то слесаря Виктора Храпунова получить политическое убежище в Швейцарии вызвало у бывших его соотечественников негативную реакцию. Оно и понятно: еще в бытность акимствования алматинцы называли его не иначе, как «Хапунов» – за чрезмерную жажду быстрой наживы на всем, что движется и (особенно) не движется. А теперь он вдруг (через несколько лет после отбытия в Альпы) стал ярым противником правящего режима в Казахстане.
Свое слово сказали и те, кто более принципиален в оппонировании власти – представители Заграничного бюро казахстанской оппозиции, которые высказали свое мнение относительно желания Виктора Вячеславовича, обратившись к властям Швейцарской конфедерации и кантона Женевы с призывом не предоставлять гр-ну Храпунову и членам его семьи политическое убежище. Однако в самом Казахстане это обращение вызвало недоверие – мол, правоохранительные органы Швейцарии не будут обращать внимание на никому не известную организацию, более того, заподозрив ее в сотрудничестве со спецслужбами РК. С просьбой прояснить ситуацию в этом плане мы обратились к автору проекта «Русское радио – Казахстан», а ныне активному участнику Загранбюро Серику Медетбекову.
Загранбюро действует
Серик, казахстанские пользователи интернета высказали сомнения по поводу действенности вашего заявления. Более того, кое-кто даже засомневался в вашем существовании. Что вы можете сказать по этому поводу?
– Для тех, кто не знает: Загранбюро существует с 2003 года. Причем оно работает не только на территории Европы – мы принимали и принимаем активное участие в различных проектах в США и Канаде. И мне очень сложно что-либо ответить людям, которые не следят за политической жизнью вне Казахстана, поэтому могу им только посоветовать: пожалуйста, наберите ключевые слова в «Гугле», «Яндексе» или других поисковиках и вы увидите конкретные факты деятельности Загранбюро.
Это, наверное, потому, что многие казахстанцы только недавно стали интересоваться политической ситуацией, и ваше последнее заявление было для них нонсенсом. Кстати, именно сомнение в действенности вашего обращения к властям Швейцарии вызвало у наших соотечественников некоторый скептицизм. Как вы считаете, будет ли «выхлоп» от него?
– Говоря о нашем последнем заявлении о Викторе Храпунове и членах его семьи, я хотел бы отметить, что мы обратились к властям Швейцарской конфедерации потому, что твердо убеждены и абсолютно точно знаем, что Храпуновы никогда не были и не являются сейчас никакими оппозиционерами. Все последние откровения, которые были опубликованы в виде интервью (в том числе видео), были сделаны с одной-единственной целью: чтобы получить политическое убежище в Швейцарии. Другими словами, до того момента, пока он не осознал, что его могут экстрадировать по запросу казахстанских властей, Храпунов ничего не говорил, громких заявлений не делал и Акорду ни в чем не разоблачал. Он просто молчал. И я твердо убежден – те люди, которые совершили преступления в Казахстане, в особенности коррупционные преступления, те, кто были политическими палачами и убийцами, не могут быть искренними борцами с режимом.
Нет политубежищу!
Кроме своего обращения, готовы ли вы предоставить правоохранительным органам Швейцарии какие-либо документальные подтверждения своих слов?
– На сегодня мы не предоставляем никаких бумаг или свидетельств вины Храпунова. В этом плане существует масса документов, предоставленных казахстанскими правоохранительными органами, в том числе и надлежащим образом оформленный запрос на экстрадицию. У нас несколько другая позиция – человек, будучи мэром в то время, когда в Алматы в полицейском участке была убита дочь Лиры Байсеитовой, не должен получить политического убежища. Это поставит знак равенства между Храпуновым и реальными оппонентами режима Астаны, получившими политическое убежище здесь, на Западе. Но если возникнет такая необходимость, то мы готовы предоставить свидетелей, в том числе и из Казахстана, которые докажут, что Храпунов никаким оппозиционером и политическим эмигрантом не является.
Намерены ли вы сотрудничать с казахстанскими правоохранительными органами в этом плане?
– Отмечу, что мы в юридическом плане в этом вопросе прямого участия не принимаем. Если возникнет необходимость в свидетелях, мы готовы их предоставить в любое время. Если нужны будут какие-то дополнительные документы, то и их мы передадим. Но я думаю, что все документы, необходимые для экстрадиции, в Казахстане имеются.
Но, как я понял, вы в большей мере выступаете не столько за экстрадицию Храпунова в Казахстан, а сколько за непредоставление ему политического убежища в Швейцарии?
– Да, именно так. Еще раз повторю: я твердо убежден, что коррупционеры и палачи, лица, совершившие в Казахстане различные преступления, в том числе и против демократической общественности, не должны признаваться Западом политическими беженцами. Люди, которые убежали в Европу от действующего режима, будучи частью этого режима и принимавшие самое непосредственное участие в подавлении свободы у нас на родине, не должны получать политического убежища. Как вы знаете, я подал ряд исков против Рахата Алиева, но не с целью его передачи в руки казахстанской Фемиды, а только для того, чтобы его осудили здесь. Потом это делается для того, чтобы те, кто сейчас работает на режим и участвует в уничтожении инакомыслия (в том числе и в судейской системе), должны четко осознавать, что наказание неотвратимо. Они должны понять, что завтра, если они сбегут на Запад, то не уйдут от ответственности. Коротко говоря, надо создать прецедент.
Храпунов, Алиев... Аблязов
Серик, ваше «они» относится ли, скажем, к Мухтару Аблязову?
– Нет, мои высказывания не относятся к Аблязову, они касаются конкретно Храпунова и его семейства, которые попросили политического убежища в Швейцарии.
То есть, если возникнет аналогичная ситуация с Мухтаром Кабыловичем, вы не станете выступать с подобными заявлениями и обращениями к европейским властям?
– Вопрос немного некорректный. Хотелось бы сказать, что ни в коем случае нельзя все рассматривать, как говорится, в одной куче. И даже Виктора Храпунова нельзя приравнивать в этом плане к Рахату Алиеву. За ними числятся преступления разного характера.
Существует вполне аргументированное мнение, что Европа не торопится экстрадировать кого-либо в Казахстан по той простой причине, что они здесь могут быть подвержены пыткам, проведены через нечестный суд и так далее. Действительно ли существует такое мнение на Западе?
– Это даже не мнение, а основа тех документов, которые подготавливаются различными международными правозащитными организациями (Human Rights Watch, «Репортеры без границ» и так далее), делающими ситуацию с правами человека в Казахстане прозрачной. И все четко понимают, что нельзя экстрадировать человека в ту страну, где против него, возможно, будут применены пытки и другие методы, осуждаемые развитыми демократическими странами. И если в Казахстане сменится режим и можно будет рассчитывать на честный и справедливый суд у нас на родине, то тогда экстрадиция преступников будет более реальна.
Откуда миллионы?
Есть люди, которые руководствуются поговоркой: «Враг моего врага – мой друг». То есть они уверены, что надо вооружиться откровениями (а может, даже деньгами) Виктора Вячеславовича и Рахата Мухтаровича в борьбе с режимом Акорды. Насколько это оправданно?
– По этому поводу можно говорить много, и это может стать темой отдельного разговора, но скажу так. То, о чем сейчас «откровенничает» Храпунов, было известно давно. Впрочем, и Рахат Алиев в своей книге «Крестный тесть» ничего нового не сказал, только пересказав то, что до этого, когда он еще находился на вершине политического олимпа в Казахстане, было описано на том же сайте «Евразия». Он фактически пересказал то же самое, только с позиции человека, который сам участвовал в этих преступлениях. Ни тот, ни другой, как говорится, Америку не открыл – людям, действительно интересующимся политической ситуацией, было известно и без них, кто, где и сколько украл. Вот только о своих делишках они предпочитают отмалчиваться, но и об этом общественность в курсе.
Пару лет назад Ильяс Храпунов заявил, что он подвергается чуть ли не дискриминации, будто бы с ним не хотят иметь дело швейцарские бизнесмены из-за того, что он казах. На самом деле, бизнес Швейцарии не хотел связываться с «казахом» только потому, что деньги у него сомнительного происхождения. Это действительно так?
– Все предельно просто. Об этом здесь было много публикаций и телевизионных сюжетов. Вы правильно заметили – дело было не в том, что казах он или нет, вопрос стоял о происхождении тех средств, которые Ильяс был намерен инвестировать в Швейцарию. Ведь ни у самого Храпунова, ни у его семьи нет абсолютно никаких доказательств того, что их миллионы были получены легальным путем. В отличие от того, что противная сторона имеет достаточно доказательств, что эти деньги были получены преступным путем. Понятно, что легально, работая мэром Алматы, Храпунов не мог заработать такие деньги – это понятно всем, даже далеким от правосудия людям. А здесь, в Европе, не хотят связываться с непонятно откуда взявшимися миллионами.
И завершающий вопрос, которым сейчас задаются многие в Казахстане – о времени. Как скоро может быть решен вопрос об отказе Храпунову в политическом убежище и привлечения к уголовной ответственности Рахата Алиева?
– Дело в том, что понятие презумпции невиновности на Западе, в отличие от нашей страны, не пустой звук. Надо понимать, что судебные процессы здесь происходят не единовременно и не так, как в Казахстане. Здесь у каждого человека, в том числе и Виктора Храпунова и членов его семьи, столько же прав, сколько, скажем, у меня. Здесь все равны перед законом, и этот момент многие неправильно понимают, говоря о том, что там что-то долго все идет, растягивается и тому подобное. Наши соотечественники привыкли совершенно к другой системе судебной деятельности, и об этом вы и ваши читатели знают даже лучше меня.
Беседовал Мирас Нурмуханбетов
Guljan.org
