Россия снова больна. Страна опять "со Сталиным в башке". Газеты, журналы, радио, телевидение — чуть ли не везде сегодня отмечают 60-летие со дня смерти "Усатого", одного из самых свирепых тиранов в отечественной истории — для одних, лучшего друга физкультурников, рабочих и крестьян — для других.
Поразительно? Трагично? Да нет, пожалуй, закономерно.
Политологи уже нашли определение происходящему в стране — реакционная модернизация. Без Сталина тут никак.
А можете себе представить, что ровно 20 лет назад, 5 марта 1993 года, в день, когда исполнилось 40 лет, как на "ближней даче" в Кунцево деспот, наконец, окочурился, ни одна серьезная российская газета ни словом (!) не вспомнила об этом.
И не потому, что о мертвых либо хорошо, либо никак. А потому, что казалось, страна тогда навсегда похоронила "вождя народов", назвав его преступления — преступлением. Но приговор, к несчастью, официальный не вынесла, преступником и убийцей по суду он назван не был.
Просматриваю газеты за тот день — "Известия", "Независимую", "Московские новости", "Российскую газету", — такую возможность дает ныне Президентский фонд Ельцина, последовательно оцифровывающий газеты двадцатилетней давности, и нигде не нахожу ни единого упоминания о дате, которую со школьных лет помню еще по советским отрывным календарям: "День памяти И.В. Сталина".
Оторвал листок и... не забыл.
А в 1993-м, можете себе представить, — ЗАБЫЛИ!
И никто тогда не мог даже представить, что пройдет миллениум, начнется XXI век и о Сталине с подачи самой российской власти заговорят как об "эффективном менеджере", предложат вернуть на карту родины Сталинград, а на улицах российских городов появятся "сталинобусы".
Газеты в 93-м писали об уже ворвавшемся в десятку мировых лидеров Китае, о поисках компромисса между ельцинским Кремлем и хасбулатовским Верховным советом, о выходе в России пивной энциклопедии, о презентации "Истории инакомыслия в России", написанной Людмилой Алексеевой...
А про смерть "Усатого" — ни строчки.
Когда мы больны, а когда здоровы, — сегодня или тогда?
Прежде чем ответить, прочтите пару цитат:
"Собственных ничейных детей в Штатах, Швеции, Канаде, Италии, Франции не хватает. Но не только из-за дефицита обратили те же американцы свои взоры на Россию. И присутствие множества азиатских ребятишек в американских семьях — и детных, и бездетных — объясняется отнюдь не легкостью их "приобретения". Ну зачем, скажите на милость, увозить из России безногих и безруких, дебилов и синюшных сердечников, слепых и глухих? Другая психология. Ребенка усыновляют не потому, что мне худо без него, мне нужно сохранить семью, поддержать ее престиж. А потому, что ему плохо, у меня есть возможность сделать его счастливым. Тогда он становится желанным в любом обличье. Даже так — чем несчастнее, тем желаннее.
...Открыла два года назад путь на Запад Леночка Г. из Мордовии, без обеих рук. О ней рассказывали по радио, по телевидению. Никто из сограждан не отреагировал, откликнулись чужие. Так, вместо инвалидного интерната Лена оказалась в Америке, кстати, в семье, имеющей собственных детей. Она — любимица и гордость школы, блестяще владеет компьютером. Вполне равноправна среди сверстников. Короче, спасена".
Думаете, это недавно написано, когда принимался в Думе "антисиротский" закон?
Ошибаетесь. Это из статьи в "Известиях" от 4 марта 1993 года:
"Невыездная Диана. Дети-калеки: что гуманнее — оставить несчастными дома или отпустить за границу".
Автор статьи — Элла Максимова, блистательная журналистка из старой "известинской" плеяды. Оказывается, и 20 лет назад отечественная "общественность" была озабочена "экспортом" на Запад российских детей. И тогда на их защиту встал Верховный Совет, принявший постановление "о неотложных мерах по упорядочению усыновления детей..."
Парламентские "защитники детства" в нашей стране были категоричны уже тогда. "Известия" пересказывают проект документа: "Иностранцы усыновляют детей в "исключительных случаях", если ребенка "не представляется возможным" передать российским гражданам. Предлагается следующий механизм: все дети регистрируются в Министерстве образования "с целью передачи для усыновления в другие районы и регионы РФ". Отъезд разрешается, когда исчерпаны возможности на всей территории России. Информация о детях поступает в общероссийский банк данных, оттуда в республики, области, районы. И затем...
Я предложила в Комитете по делам женщин гипотетическую ситуацию, писала Элла Максимова, — малышом из Рязани, которого не берут рязанцы (сколько отказов будет сочтено достаточным?), заинтересовались в Архангельске и Чите. Какое количество времени потребуется при наших способах связи, материальных возможностях семьи, чтобы люди собрались на "смотрины"? Рязанцы ведь не зря отступились: о том, кого не берут, я рассказала. И читинцы едва ли польстятся на дебилов, не говоря уже о безногих. Ответом на мое предположение было: "Не надо так плохо думать о нашем народе".
Никогда уже не узнать, чьи слова приводит Элла Максимова, она скончалась в 2010 году, не дожив до новой истерики "сиротских заступников". Кто знает, может быть, это была Екатерина Лахова, к тому моменту уже давно возглавлявшая парламентский Комитет по делам женщин, охране семьи, материнства и детства... Но уж точно не Ольга Баталина, к тому моменту — выпускница школы и не Павел Астахов, тоже выпускник, но уже Высшей школы КГБ. У них еще было все впереди.
Двадцать лет назад мы были не слишком здоровы. Сегодня — тяжело больны.
publicspot.ru
