После смерти первого президента Узбекистана Ислама Каримова в сентябре 2016 года мало кто думал, что всемогущим силовым структурам страны могут угрожать серьезные потрясения.
Казалось, дело ограничится «почетной» отставкой главного и самого грозного силовика, многолетнего главы Службы национальной безопасности (СНБ). В крайнем случае, считали эксперты, новый президент Шавкат Мирзиёев сменит первых лиц СНБ на местах. Но вопреки ожиданиям кадровые чистки внутри силовых ведомств Узбекистана вышли далеко за пределы высшего руководства и пока не подают признаков скорого окончания.
Аресты и приговоры
На протяжении полутора лет после смерти Каримова в Узбекистане продолжалось напряженное сосуществование двух самых влиятельных людей каримовской эпохи: бывшего премьера, нового президента Шавката Мирзиёева и всемогущего силовика, главы СНБ Рустама Иноятова. В итоге президент оказался сильнее: в января 2018 года было объявлено об отставке Иноятова, а зловещая Служба национальной безопасности поменяла название и превратилась в Службу государственной безопасности (СГБ). Вслед за ребрендингом началась серия арестов силовиков в центральном аппарате и в региональных учреждениях СНБ-СГБ.
22 июня Военный суд Узбекистана вынес приговор группе бывших руководителей Бухарского областного управления СГБ. Почти все они, начиная с бывшего начальника Управления СГБ по Бухарской области до оперуполномоченного Управления СГБ, получили длительные сроки тюремного заключения.
26 июля Генеральная прокуратура Узбекистана объявила в розыск бывшего начальника Следственного управления СГБ Олега Бусыгина. Его обвиняют в том, что путем угроз и шантажа он получил $300 тысяч от учредителя частного банка «Туркистон» Рустама Хуснутдинова. Согласно материалам уголовного дела, Бусыгину эти деньги передал Абдулла Мусаев – вероятно, тоже один из следователей СГБ.
Под арест по обвинению в вымогательстве, злоупотреблении полномочиями и получении взяток попал бывший генеральный прокурор Рашид Кадыров. Вместе с ним за один день были задержаны в общей сложности 25 человек – действующие и бывшие сотрудники спецслужб, прокуратуры и налоговой инспекции. Сына бывшего генпрокурора, Алишера Кадырова, объявили в международный розыск, а следом из Испании экстрадировали предпринимателя Алишера Ходиева. Следствие утверждает, что сын бывшего генпрокурора и Ходиев, угрожая уголовной ответственностью, вымогали у Фархода Маматжанова, одного из акционеров самого крупного частного банка Узбекистана – Инфинбанка, более $2,6 млн.
В регионах продолжаются аресты и увольнения среди руководящего состава сотрудников СГБ, причем масштабы следственных действий в отношении них, а также сотрудников прокуратуры и налоговой инспекции нарастают. Те сотрудники спецслужбы, кого эти чистки пока не затронули, хорошо понимают, что после увольнения или ареста их бывших патронов им тоже придется освободить занимаемые должности. Поэтому спешат поменять место работы.
Одни переходят в структуры МВД (которое вновь активно расширяет свое влияние, как это было до андижанских событий). Другие стремятся попасть в Бюро принудительного исполнения наказаний при Генпрокуратуре. По данным источников агентства «Фергана.ру», русскоязычные офицеры уезжают в Россию, где устраиваются работать охранниками или идут в уголовный розыск. Некоторые находят работу в новой силовой структуре – Национальной гвардии Узбекистана.
Хозяева Сурхандарьинской области
В чистках силовиков особое место занимает Сурхандарьинская область. Она единственная в Узбекистане граничит с Афганистаном, поэтому особенно важна для СГБ и Минобороны, которые держат границу под плотным контролем, опасаясь вылазок исламистов. Здесь же ряд высокопоставленных силовиков сколотили себе состояние на незаконном транзите наркотиков из Афганистана. Речь идет не о слухах и огульных обвинениях, а о фактах, доказанных в суде Узбекистана.
Самый высокопоставленный из арестованных сотрудников бывшей СНБ, генерал Шухрат Гулямов начал свою карьеру именно в Сурхандарьинской области. Впоследствии, поднявшись на самый верх силового блока, Гулямов вошел в круг доверенных людей президента Каримова. Но, работая в Ташкенте, он продолжал приглядывать за своей вотчиной в Сурхандарье.
Летом прошлого года Высший военный суд Узбекистана признал генерала виновным в посягательстве на конституционный строй и организации контрабанды наркотиков. Гулямова приговорили к пожизненному заключению и возмещению ущерба государству в размере более миллиарда долларов. Опальному силовику не помогло даже звание Героя Узбекистана – на собрании с активистами в одном из районов Сурхандарьинской области Шавкат Мирзиёев назвал Гулямова предателем. Правда, в пользу какой именно страны бывший силовик совершил предательство, президент умолчал.
Весной Ташкентский военный суд арестовал еще одного высокопоставленного силовика – старшего следователя СНБ Узбекистана подполковника Нодирбека Туракулова, ставшего, с подачи Гулямова, фактическим хозяином Сурхандарьинской области. Власти подозревают Туракулова в создании ОПГ, крышевавшей международную наркоторговлю.
Бывший подполковник СНБ, подмяв под себя всю экономическую деятельность в области, нажил многомиллионное состояние. Туракулов пользовался полным доверием бонз СНБ не только потому, что регулярно отправлял наверх мзду, но и потому, что лично заводил уголовные дела против независимых журналистов и критиков режима. Так, именно он возбудил дело против журналиста Бобомурода Абдуллаева, от которого пытками добивались признания в попытке государственного переворота.
Расследования против подполковника Туракулова и генерала Гулямова приоткрыли некоторые детали, как силовики курировали перевозку наркотиков и сами участвовали в ней.
По материалам одного из таких дел в октябре 2016 года в Термез прибыл контрабандный груз – 405 кг наркотиков. Тогдашний заместитель главы таможенный службы Узбекистана Бахромжон Суванов со своей группой выехал в Сурхандарью и, ориентируясь на донесения своих осведомителей в Афганистане, обнаружил груз на берегу Амударьи. По словам адвокатов Суванова, силовики не стали ничего трогать и оставили засаду, чтобы поймать тех, кто придет за наркотиками. Когда стало ясно, что за грузом никто не явится, Суванов сдал его на специальный склад в районе поста №5 на границе с Термезом. В акте наркотики были оформлены как опиум весом 405,291 кг.
Однако изначально главным подозреваемым по этому делу проходил сам Бахромжон Суванов, которого пытали после ареста, добиваясь, чтобы он взял на себя вину в контрабанде наркотиков. Только сейчас выясняется, что Суванова подставил Туракулов – за то, что тот пытался воспрепятствовать движению груза. Настоящими же кураторами перевозок опиума были сам Туракулов и его покровитель, генерал Гулямов.
Реформы с конфискацией
Чем же объясняются масштабные кадровые чистки внутри СНБ-СГБ? В самом Узбекистане единого мнения на этот счет нет, и разные эксперты выдвигают различные объяснения.
Например, причина может быть имиджевая. В то время когда сам Мирзиёев стремится представить себя реформатором за рубежом и внутри страны, главная спецслужба Узбекистана не желает меняться даже внешне, подрывая репутацию нового президента. Особенно явно это обнаружилось в связи с делом уже упомянутого журналиста Бобомурода Абдуллаева – в глазах международного сообщества, откровенно сфабрикованным.
Первого октября 2017 года журналист был похищен агентами СНБ и взят под стражу. Его, а также школьного учителя Хаетхана Насреддинова обвинили в изготовлении и распространении в интернете «тенденциозно-клеветнических материалов» под псевдонимом Усман Хакназаров, в вербовке сторонников, готовых поддержать свержение действующего руководства страны, а также в разработке программы «Жатва», которая якобы предусматривала совершение революции в Узбекистане.
Имидж СНБ-СГБ в связи с этим делом пострадал еще и потому, что силовики обвинили журналиста и учителя ни больше ни меньше в организации государственного переворота на деньги Мухаммада Салиха, известного оппозиционера, единственного соперника Ислама Каримова на первых выборах президента Узбекистана в 1992 году.
В СГБ тогда говорили, что, если бы обвинения были предъявлены по более мягким статьям («клевета» или «призыв к свержению»), внимание журналистов и правозащитников к этому делу было бы меньше и оно, возможно, не получило бы такой международной огласки. В итоге Абдуллаева и Насреддинова пришлось выпустить на свободу незадолго до визита президента Мирзиёева в США.
Другое объяснение арестам высокопоставленных силовиков носит экономический характер. Новый президент анонсировал социально-экономические реформы, для проведения которых необходимы ресурсы, и режим пытается получить средства арестованных через конфискацию их имущества. Возможно, главная цель происходящего – вообще не чистка верхушки СГБ, а конфискация. Это даже не особо скрывается в публичных заявлениях. Так, если еще недавно президент пообещал, что бывшему генпрокурору и его сообщникам придется ответить за все преступления, то теперь новый генпрокурор намекает, что Рашид Кадыров может выйти на свободу, если возместит нанесенный государству ущерб.
Речь действительно идет о заметных суммах для бюджета страны. По словам президента, только сын генерального прокурора стал долларовым миллиардером. Процесс конфискации не ограничивается домами, машинами и так далее. Государство забирает все, до чего может дотянуться. Учитывая то, что в Узбекистане сложился не олигархический, а чиновничий капитализм, под конфискацию попадают зарубежные счета, предприятия и банки, принадлежащие детям или другим близким родственникам крупных силовиков. К тому же в реалиях Узбекистана даже самые опытные коррупционеры порой хранят огромные сбережения не на офшорных счетах, а банально в наличных деньгах в подвалах своих домов.
Еще одно объяснение связано с борьбой старых и новых родственных кланов. Действительно, в Узбекистане кровнородственные связи доминируют на всех уровнях как в государственном, так и в силовом аппарате. Тот же Нодир Туракулов приходится родственником бывшему генеральному прокурору Рашиду Кадырову: он женат на дочери старшего брата бывшего генерального прокурора. Родственники генпрокурора, а также родственники бывшего прокурора Ташкента, тоже арестованного, занимали ключевые посты не только в силовых структурах, но и в банковском секторе.
Скорее всего, чистки усиливает и желание нынешних руководителей Узбекистана избавиться от тех, кто при Каримове собирал против них компромат или осуществлял репрессии, как в случае с самим Мирзиёевым, за которым, как и за его семьей, одно время велась слежка, или в случае с Абдуллой Ариповым, новым премьер-министром, успевшим побывать под домашним арестом. Прежде всего под удар попадают те, кто демонстрирует лояльность не новому президенту, а бывшему председателю СНБ Иноятову.
В сущности, исключительное влияние СНБ во многом держалось на покровительстве со стороны прежнего президента Ислама Каримова. Когда система сдержек и противовесов в стране носит не институциональный, а личностный характер, нынешняя утрата влияния спецслужбой была неизбежна. Как только не стало Каримова, а прежний глава ведомства Иноятов был отправлен в отставку, монопольному положению СНБ-СГБ среди других силовиков Узбекистана пришел конец.
Что дальше
Начав такие масштабные чистки в силовых структурах, новая власть в Узбекистане оказалась перед непростым выбором. С одной стороны, исламистская угроза никуда не делась и для борьбы с ней нужна сильная и профессиональная спецслужба. Полное ослабление СГБ не в интересах Ташкента.
С другой стороны, Мирзиёев и его окружение не хотят, чтобы структуры госбезопасности оставались «государством в государстве», как раньше, когда авторитет главы спецслужбы и его подчиненных был выше, чем у чиновников и аппаратчиков, а губернаторы и министры опасались прослушки и арестов.
При этом власти не боятся, что массовая кампания против руководства бывшего СНБ подорвет доверие людей к государству. Во-первых, общество о чистках и арестах узнает дозированно и постфактум, в основном из выступлений президента. Во-вторых, население Узбекистана в массе своей по-прежнему демонстрирует политическую пассивность, по умолчанию считая, что власть все делает правильно и чиновники лучше знают, как надо. В-третьих, Мирзиёев, в отличие от Каримова, полагавшегося на СНБ, делает ставку на Генеральную прокуратуру, чье влияние стремительно растет.
Все понимают, что речь идет не о гуманизации силовых структур Узбекистана – новая власть опирается на ту же старую систему принуждения. Именно Генпрокуратура превращается в главный контролирующий орган страны – с начала 2018 года было создано сразу девять новых управлений по надзору за различными отраслями и направлениями. Сегодня Генпрокуратура запустила своих кураторов во все сферы – от социальной до топливно-энергетической. Руководству и сотрудникам СГБ в этой ситуации ничего не остается, как попытаться доказать президенту и его окружению, что их еще рано списывать со счетов. Похоже, Мирзиёев взял за образец поздний СССР с его аппаратной борьбой двух ключевых силовых ведомств – КГБ во главе с Андроповым и МВД под управлением Щелокова. И в этой борьбе укрепление личной власти президента явно имеет приоритет над интересами общества.
Московский Центр Карнеги, 07.10.2018
