Председателем КГБ Казахстана в январе 1986 года был неожиданно назначен Виктор Мирошник. Он был одним из тех, кто повлиял на ход Декабрьский событий, которым в этом году исполняется 25 лет.
Виктор Мирошник был назначен председателем КГБ Казахской ССР в январе 1986 года. Будучи на этом посту, он непосредственно влиял на ход событий во время демонстрации казахской молодежи в декабре 1986 года. В последующем эти события оказали воздействие и на самого Виктора Мирошника.
На пост председателя КГБ КазССР Виктор Мирошник прибыл из Москвы и убыл туда же из Казахстана. Его предшественником был Закаш Камалиденов, а преемником – Николай Вдовин.
ПРЕДВЕСТИЕ СМЕНЫ КУНАЕВА
Оказалось крайне трудно, а порой и просто невозможно разговорить генералов КГБ – КНБ на тему Желтоксана. В том числе и о председателе КГБ Казахской ССР Викторе Мирошнике, который был на этом посту как раз в том – судьбоносном для государства и общества – 1986 году.
Виктор Мирошник родился 7 июля 1937 года. В органах госбезопасности СССР работал с 1970 года. На должность председателя КГБ Казахской ССР он в январе 1986 года прибыл из Москвы, где до этого был старшим инспектором инспекторского управления КГБ СССР.
Из Казахстана Виктор Мирошник вернулся в Москву в апреле 1990 года, но уже на должность первого заместителя начальника инспекторского управления КГБ СССР, на которой он пробыл с 1990 года по 1991 год. После развала ССР Виктор Мирошник был назначен начальником оперативного штаба министерства безопасности России, где пробыл до 1994 года. После чего был отправлен в отставку.
Вот как описывает назначение Виктора Мирошника председателем КГБ Казахстана Аркадий Яровой, бывший высокопоставленный работник КГБ СССР, автор документальной повести «Прощай, КГБ».
По словам Аркадия Ярового, Виктор Мирошник – волевой руководитель, общительный, компанейский человек. «Как и другие был в звании полковника и, работая в Инспекторском, «кузнице» генералов, ждал своего генеральского назначения в периферийные органы. Однажды его час пробил! Мирошника вызвали к руководству КГБ СССР. Мы уже знали, что ему будет предложена должность первого заместителя председателя КГБ Казахстана, поскольку его предшественник, генерал Перебейносов, отозван в центральный аппарат и место его стало вакантным», – пишет Аркадий Яровой.
Карательные меры, принятые по декабрьским событиям, были минимально необходимыми, чтобы не разрастись страстям. Где-то эти меры запаздывали. А где-то носили демонстративный характер, подогревали страсти.
По словам Аркадия Ярового, Виктора Мирошника утвердили в этой должности. Однако он пишет, что затем произошло неожиданное событие – Мирошника в день его отправки в Казахстан опять вызвали в КГБ СССР, где его переназначили с должности заместителя председателя КГБ Казахстана на должность председателя КГБ этой же республики.
И это еще не все. «Полковник Мирошник получил должность председателя КГБ республики, равную званию генерал-полковника, а посему ему тут же присвоили первичное генеральское звание генерал-майора. По статусу председатель КГБ республики становился сразу дважды кандидатом в депутаты – Верховного Совета Казахской ССР и Верховного Совета СССР. Член бюро ЦК КП Казахстана Мирошник является еще и делегатом съезда КПСС, открытие которого ожидалось буквально через несколько дней», – пишет Аркадий Яровой.
По мнению Аркадия Ярового, подобное назначение Виктора Мирошника произошло неслучайно. «Для Казахстана нужен был именно такой человек, как Мирошник... На такую должность посылались люди наиболее проверенные, опытные и преданные чекистскому делу, и только по рекомендации вышестоящих старших товарищей, несущих ответственность за рекомендуемых», – описывает Аркадий Яровой личностные качества Виктора Мирошника.
Аркадий Яровой также сделал попытку обрисовать ситуацию в Казахстане – почему так скоропалительно Виктор Мирошник стал председателем КГБ Казахстана. Он пишет, что в Политбюро ЦК КПСС было принято решение о смещении Динмухамеда Кунаева с должности первого секретаря ЦК Компартии Казахстана и назначении на эту должность «человека пришлого, не повязанного родовыми и клановыми связями». В связи с этим, полагает Аркадий Яровой, на должность председателя КГБ республики целесообразнее было посадить человека из Москвы.
Тезис о том, что назначение председателем КГБ Казахской ССР в январе 1986 года Виктора Мирошника было предвестием смены высшего руководства республики, подтверждает и бывший работник КГБ Казахстана, а позднее – и КНБ, подполковник КНБ в запасе Темирбулат Ахметов.
– Сам по себе Виктор Мирошник, как всякий «варяг», приехал нас учить. Готовилось наступление именно по линии «казахского национализма». Уже тогда Шона Смаханулы, Акселеу Сейдимбек поднимали шум вокруг школ, вокруг языка. У них были массовые выступления. Люди собирались... Уже тогда из Москвы стали обращать внимание – «казахский национализм». На каждом совещании вопрос поднимался. Ну и когда Камалиденова перевели и Мирошник появился, было понятно – будут душить «национализм», – сказал Темирбулат Ахметов в интервью нашему радио Азаттык по телефону.
БОРЬБА МИРОШНИКА С «КАЗАХСКИМ НАЦИОНАЛИЗМОМ»
Вот как описывает бывший работник КГБ – КНБ Темирбулат Ахметов в своей документальной повести «Анатомия молчания» действия председателя КГБ Казахстана Виктора Мирошника в декабрьские дни 1986 года.
Темирбулат Ахметов пишет, что вечером 18 декабря 1986 года состоялось управленческое совещание, которое повторялось изо дня в день до самых летних студенческих каникул. «Ему предшествовало заседание малой Коллегии у председателя КГБ КазССР Виктора Мирошника», – пишет Темирбулат Ахметов.
По словам Темирбулата Ахметова, «на том памятном совещании» начальник пятого управления КГБ Казахстана полковник Токтархан Нурахметов «гневно осудил зарвавшихся казахских националистов».
«...Определение «казахский национализм» из уст Нурахметова, с подачи Мирошника и высокопоставленных московских спецов прозвучало уже на второй день трагических событий», – пишет Темирбулат Ахметов.
По словам Темирбулата Ахметова, «19 декабря Мирошник мрачно предупредил членов Коллегии о том, что некоторые сотрудники КГБ сами неправильно оценивают происходящие события».
По словам Темирбулата Ахметова, «на втором или третьем традиционном совещании Нурахметов многозначительно заявил: вот, мол, мы до сих пор стыдливо называем бурно расцветающий махровый национализм местным. С таким же успехом его можно называть пригородным, сельским, казгуградским и так далее. Хватит обманывать себя, пора вещи называть своими именами. Есть казахский буржуазный национализм».
Корреспондент нашего радио Азаттык связался 9 января с генералом запаса КНБ Токтарханом Нурахметовым и попросил его прокомментировать то, что написал об отношении руководства КГБ республики к «казахскому национализму» Темирбулат Ахметов в своей документальной повести «Анатомия молчания». В ответ Токтархан Нурахметов отказался давать какой-либо комментарий – во всяком случае, по телефону.
По словам Темирбулата Ахметова, несмотря на то что председатель КГБ Казахстана Виктор Мирошник продолжал гнуть линию по искоренению «казахского национализма», тем не менее находились отдельные сотрудники КГБ, которые не соглашались с этим. Одним из таких, по его словам, был тогдашний полковник КГБ Турсун Айжулов.
«6 января 1987 года состоялась расширенная Коллегия КГБ республики, посвященная, разумеется, казахскому национализму. Отчитывался Нурахметов, так как вопросы межнациональных взаимоотношений, массовых беспорядков входили в компетенцию 5 Управления. В своем выступлении он вновь отметил, что в грянувших событиях виноваты прежнее руководство 5 Управления и Комитета. Приводились различные цифровые выкладки, в которых, по мнению Нурахметова, таилась причина нарастания в республике национализма. Осуждающим тоном докладчик рассказывал о том, что в КазГУ количество студентов коренной национальности составляет 70 процентов, преподавателей – 80 процентов, в других вузах – обстановка и того ужасней. Тщательно анализировалось процентное соотношение по национальностям агентуры и доверенных лиц», – пишет Темирбулат Ахметов в своей документальной повести «Анатомия молчания».
По его словам, другие выступления мало чем отличались от основного доклада.
«И лишь заместитель начальника Управления КГБ по Алма-Атинской области полковник Турсун Айжулов отметил: "Мы объявили крестовый поход только против казахского национализма, но ведь нередки и факты проявления великорусского шовинизма, во многих случаях провоцирующие первое, а об этом почему-то никто не задумывается"», – пишет Темирбулат Ахметов.
По словам Темирбулата Ахметова, руководство КГБ Казахстана не стало снимать Турсуна Айжулова с должности и впоследствии тот даже дорос до генерала. Однако другому полковнику КГБ из западного региона Казахстана повезло гораздо меньше. «После того, как этот полковник заявил, что в Атырау нет националистов, его тут же сняли с должности», – говорит Темирбулат Ахметов нашему радио Азаттык.
МИРОШНИК И КУНАЕВ
К политическому портрету Виктора Мирошника нелишне добавить воспоминания Динмухамеда Кунаева, из которых следует, что председатель КГБ Казахстана Виктор Мирошник, после снятия Кунаева с должности первого секретаря ЦК Компартии Казахстана, вновь оказался непосредственно с ним связанным, но уже, что называется, со знаком минус. То есть Кунаев очутился во власти у Мирошника.
В свое время Геннадий Колбин пытался обвинить Динмухамеда Кунаева, заявив, что тот приехал в ЦК, однако выйти к митингующим на площади наотрез отказался. Но в одном из интервью газете «Бiрлесу» («Единение») в 1990 году Динмухамед Кунаев утверждает обратное:
«В зале совещаний ЦК я был вынужден прождать около трех часов. Судьбу молодежи на площади решали в Москве и в кабинете Геннадия Васильевича Колбина... Спустя три часа ко мне подошел Виктор Мирошник и сказал, что я могу быть свободен. Я не понял и переспросил: «Так что, я не выступаю?» На протяжении этих трех часов ожидания я обдумывал свою речь перед молодежью на площади. Я подыскивал теплые слова, способные затронуть душу каждого, но в то же время строгие и решительные. Я ставил целью поговорить с ними как коммунист и аксакал. Но Виктор Михайлович повторил, что я свободен, и он отвезет меня домой и что будет намного лучше, если я не буду выходить из дома. Он еще раз поблагодарил меня за то, что я прибыл, и, заметив мое колебание, опять начал убеждать меня, что необходимости в моем присутствии сейчас нет. Так я фактически оказался под негласным домашним арестом...»
МИРОШНИК КИВАЕТ НА КОЛБИНА
Если во время Декабрьских событий 1986 года и сразу после них сотрудники КГБ Казахстана допрашивали участников этих событий или подозреваемых в участии в них, то после создания Комиссии Верховного Совета Казахской ССР, возглавляемой Мухтаром Шахановым, уже самому председателю КГБ республики пришлось держать ответ.
Ниже приводится фрагмент стенограммы беседы участников комиссии с бывшим председателем КГБ Казахской ССР Виктором Мирошником, где он отвечает на вопросы комиссии (выделены жирным шрифтом).
Этот фрагмент стенограммы взят из очерка бывшего журналиста газеты «Огни Алатау» Юрия Шапорева о политическом портрете Геннадия Колбина в связи с Декабрьскими событиями 1986 года. Очерк был написан в 1990 году, однако был опубликован лишь в 2005 году в Интернете.
Начало стенограммы беседы с Виктором Мирошником.
– Как возникла версия о заговоре антисоциалистической направленности? Кто сформулировал эту версию? Кто дал задание раскрыть этот заговор? Ведь это очень опасно – дается задание, ищутся враги...
– Я ни разу, нигде, ни в официальных оперативных бумагах, ни в устных выступлениях не говорил об антигосударственной организации. И до сих пор в КГБ таких материалов нет. Кое-кому хотелось бы иметь такую организацию, чтобы убрать с политической дороги соперников. Вся деятельность КГБ республики и приезжих товарищей из центра имела задачу: не допустить конфронтации и крови. Мы до сих пор сожалеем о гибели Спатаева и Савицкого. Матери не вернешь сына, кто бы его ни убил... Вторая, более тонкая и длительная задача: разобраться, что произошло – организованное выступление или стихия? Стихия тоже выдвигает лидеров. Выявлением лидеров мы и занимались... Намеки на националистическую организацию подтверждения не получили. Было допрошено более 600 человек, но никто не заявил, что его кто-то подталкивал, подстрекал. Это подтверждено и процессуально.
– Какова ваша оценка событий сегодня?
– Сегодня видение этих событий другое. Трансформируясь к 1986 году, через призму того, что мы видим сейчас, видение другое. Карательные меры, принятые по декабрьским событиям, были минимально необходимыми, чтобы не разрастись страстям. Где-то эти меры запаздывали. А где-то носили демонстративный характер, подогревали страсти. Явление было уникальное. То, что не пролилась кровь и события не перекинулись на области, доказывает необходимость принятых мер. Тогда впервые столкнулись декларации о гласности, готовность людей на деле воспользоваться этими декларациями и старое мышление аппарата, не позволявшее этого. Здесь держала первый экзамен перестройка.
– Почему власти применили насильственные методы подавления выступления, почему не искали других, политических выходов из положения?
– Когда Соломенцев прилетел из Москвы, он задал вопрос Мирошхину: «Так что же, прикажете собирать новый пленум?» Члены Бюро, пожав плечами, промолчали...
– Комиссия располагает сведениями о том, что решение о подавлении выступления силой и переброске в Алма-Ату спецподразделений внутренних войск из других районов страны было принято министром внутренних дел СССР Власовым по согласованию с Политбюро ЦК КПСС. Для принятия такого решения высшему политическому руководству страны, вероятно, нужны были веские рекомендации. Как вы думаете, кто мог дать такие рекомендации?
– Вы забываете, что в бытность товарища Колбина вторым секретарем ЦК Компартии Грузии ему уже приходилось сталкиваться с подобными конфликтами, когда возникли трения в Абхазии. Думаю, что здесь сработал его опыт и он ни в чьих рекомендациях не нуждался.
Конец стенограммы беседы с Виктором Мирошником.
В связи с ответом Виктора Мирошника на последний (здесь приведенный) вопрос уместно напомнить, что Юрий Шапорев свое интервью с участницей «комиссии Шаханова» Нинель Фокиной, опубликованном в газете «Огни Алатау» 4 октября 1990 года, предваряет следующей информацией:
«На площадь прибыл личный состав пограничного училища в количестве 600 человек, экипированный малыми саперными лопатками. Приказ на выдвижение курсантов-пограничников отдан председателем КГБ СССР В. М. Чебриковым, по просьбе председателя КГБ Казахской ССР В. М. Мирошника».
МИРОШНИК КАК ЧЕЛОВЕК
Наше радио Азаттык обратилось к некоторым участникам «комиссии Мухтара Шаханова», а также к нескольким генералам КГБ – КНБ с просьбой дать характеристику личности Виктора Мирошника в период его пребывания на должности председателя КГБ Казахстана.
Председатель Алматинской Хельсинкской комиссии Нинель Фокина говорит, что «комиссия Мухтара Шаханова» была создана «президиумом Верховного совета КазССР и все ее материалы переданы в архив Верховного совета».
«Отчет о деятельности комиссии опубликован в «Казахстанской правде»... Членов комиссии предупредили, что мы не можем разглашать содержание документов, кроме тех, что опубликованы», – сообщает Нинель Фокина.
Поэт Мухтар Шаханов 8 января в разговоре с корреспондентом радио Азаттык, сообщил, что спецслужбы в период Декабрьских событий вели себя крайне жестоко. В этом он видит вину руководителей спецслужб.
– Задержанных вывезли за 30–40 километров за город: девушек подряд изнасиловали, а ребят поголовно избили – до потери ими сознания. А девушек, чтобы они потом не смогли рожать, посадили на снег и не позволяли вставать», – говорит Мухтар Шаханов.
Что же касается личности Виктора Мирошника, то Мухтар Шаханов дал ему следующую характеристику:
– Я много беседовал с ним в свое время, он был очень хитрым человеком.
Один из генералов КГБ – КНБ, попросивший не называть его имени, сказал, что он о Викторе Мирошнике не может сказать ничего хорошего, а плохое говорить о нем не хочет, во всяком случае – пока.
Генерал-лейтенант Булат Баекенов, ставший первым председателем КНБ уже независимого и суверенного Казахстана, сказал 8 января нашему радио Азаттык, что по телефону не будет давать комментариев «по таким серьезным вопросам».
Зато Темирбулат Ахметов согласился дать характеристику Виктору Мирошнику – в сравнении с его предшественником Закашем Камалиденовым и с преемником Николаем Вдовиным.
В глазах Темирбулата Ахметова Закаш Камалиденов по сравнению с Виктором Мирошником выглядит более выигрышно. По словам Темирбулата Ахметова, Закаш Камалиденов является кристально честным человеком и чутким руководителем. Что же касается Николая Вдовина, то он значительно уступает, по словам Ахметова, по своим моральным качествам, в том числе и по элементарной честности, Виктору Мирошнику.
По словам Темирбулата Ахметова, Виктор Мирошник уже после того, как убыл из Казахстана в Москву, приехал однажды оттуда с инспекцией в Алматы и при этом вел себя «как барин».
МИРОШНИКА В КАЗАХСТАНЕ НЕТ, НО МЕТОДЫ СПЕЦСЛУЖБ ПРЕЖНИЕ
Родственники жертв карательной машины с содроганием вспоминают методы КГБ. Так, Талгат Рыскулбеков, родной брат Народного Героя Казахстана Кайрата Рыскулбекова, погибшего в пересыльной тюрьме КГБ при не до конца выясненных обстоятельствах, сообщил 8 января по телефону нашему радио Азаттык, что сотрудники КГБ не разрешили его родителям выехать за телом погибшего Кайрата.
– Когда моим родителям пришла телеграмма из тюрьмы, в которой сообщалось, что Кайрат умер и они могут приехать и забрать его тело, то к ним пришли сотрудники КГБ и стали настаивать, чтобы они не ехали туда, чтобы не вызывать волнения в народе. Потом директор совхоза, парторг и рабочком втроем собрались и в их присутствии сотрудник КГБ продиктовал телеграмму от имени родителей, что они скорбят, но выехать не могут. Потом парторг отнес телеграмму на почтамт. В этом он сам мне признался и покаялся передо мной, когда я вернулся из армии, – говорит Талгат Рыскулбеков.
Непосредственно на себе ужасное давление со стороны сотрудников КГБ испытала в связи с Декабрьскими событиями 1986 года Тохтар Рахметова – вдова казахского диссидента Аркена Уака, репрессированного в декабре 1986 года, прошедшего Колыму, затем реабилитированного и впоследствии умершего в марте 2003 года. На Тохтар Рахметову в декабре 1986 года, как и на ее мужа, также было заведено уголовное дело, но было приостановлено – после ее обращения к председателю КГБ СССР Виктору Чебрикову.
– Над моей головой до сих пор висит уголовное дело, которое всего лишь приостановлено, но не закрыто. Но я сейчас не боюсь ничего. А тогда было действительно страшно – меня сотрудники КГБ попросту застращали, – говорит по телефону Тохтар Рахметова корреспонденту нашего радио Азаттык.
По словам Тохтар Рахметовой, уже в наши дни она как минимум два раза столкнулась с тем, что методы спецслужб остались прежними.
– В первый раз я вспомнила про декабрь 1986 года тогда, когда после собрания в поддержку кандидата в президенты от оппозиции в октябре 2005 года я и моя подруга Алтынай Асанова, мать Народной Героини Ляззат Асановой, взяли цветы и пошли к себе домой. Мы шли строго по тротуару. За нами шла молодежь – тоже с цветами. Они собирались возложить цветы к мемориальной доске в память о жертвах Желтоксана. Однако не успели мы пройти и ста метров, как напротив остановился автобус, оттуда выскочило множество полицейских, которые набросились на нас, зашвырнули в автобус и привезли в Бостандыкское РУВД, – говорит Тохтар Рахметова.
По ее словам, в РУВД всех задержанных начали допрашивать. Кроме того, ее попытались обыскивать. Вот тут-то она и показала закалку вдовы репрессированного диссидента.
– Я сказала полицейскому, что никаких протоколов подписывать не буду. Если мне позвонят, то я приду, куда они скажут, и к тому же строго в назначенное время. А когда меня завели в отдельный кабинет и какая-то женщина попыталась устроить мне обыск, то я потребовала от нее санкции на обыск. У нее санкции не оказалось. Я расшумелась на нее, а она попыталась меня успокоить тем, что, мол, мне не надо беспокоиться, что мне суд назначит всего лишь штраф, – говорит Тохтар Рахметова.
По ее словам, подобное заявление ее возмутило еще больше.
– Я ей заявила, что из своей скромной пенсии я ничего не буду платить – ни по какому штрафу. Пусть на меня заводят уголовное дело. Полиция таки довела дело до суда. Правда, мне и Алтынай Асановой не назначили никакого штрафа – вынесли всего лишь предупреждение. Но и это является следствием фабрикации дела, поскольку судья заявила, что мы, мол, топтали травяной газон. Я ей сказала: «Поднимите все видеозаписи, и вы увидите, что мы шли строго по тротуару». Она опустила глаза и... вынесла предупреждение, – говорит Тохтар Рахметова.
Особое возмущение у Тохтар Рахметовой вызвало то, что даже в декабре 1986 года ее уголовное дело не было доведено до суда, а вот – уже в суверенном Казахстане – ей таким бесстыдным образом пришили дело и дело довели до суда.
В другой раз Тохтар Рахметова вспомнила декабрь 1986 года на судебном процессе по делу Шанырака в 2007 году.
– Я посещала каждое заседание суда над Ароном Атабеком и другими защитниками Шанырака. И однажды появился человек в штатском с фотоальбомом в руках и начал обходить сидящих в зале и спрашивать, не узнает ли кто-нибудь в лицах, изображенных на фотографиях, кого-то из присутствующих здесь подсудимых. И одна женщина встала и сказала, что по майке она узнала одного из них, – говорит Тохтар Рахметова.
По ее словам, в это мгновение перед ее мысленным взором пронеслась картина, когда в декабре 1986 года какая-то женщина по куртке якобы узнала Кайрата Рыскулбекова среди предъявленных фотографий.
– Его судили, приговорили к расстрелу. Потом оказалось, что это была не та куртка. Короче, я тут подняла страшный шум, припомнила всем историю с Кайратом Рыскулбековым. Судьи растерялись и затем уже не вспоминали об этом фотоальбоме, – говорит Тохтар Рахметова.
По ее мнению, нынешние методы спецслужб Казахстана остались такими же, какими они были еще в советское время – при Викторе Мирошнике, когда он был председателем КГБ Казахской ССР.
"Радио "Азаттык""
